Хозяин Амура

Славковы, взяв по чашке горячего сбитня, направились к сцене, где десяток музыкантов наигрывали веселые мелодии, не давая людям замерзнуть. Даже Прокопий, похлопывая варежками по бокам, не преминул малость подвигаться.

Так, за праздной кутерьмой прошло некоторое время, и вскоре перед народом появился князь ангарский в сопровождении княгини и младшего сына Ярослава. Старший же, Стас, в это время был в Железногорске, на стажировке. Под восторженные выкрики всех посадских, и взрослых и детей, бросивших развлечения и окруживших сцену, Вячеслав вышел в центр помоста. Приветствуя граждан, он жестами успокоил их и начал говорить уже в полной тишине. Люди ловили каждое слово — переселенцы его искренне любили. Соколов не планировал растягивать речь — все же не май месяц, да и детвора долго не станет спокойно стоять. Так что утомлять публику Вячеслав не стал, сведя свое выступление к тезисам: так, он призывал молодежь настойчиво овладевать знаниями и оттачивать приобретенные умения с помощью учителей, которые всегда готовы помочь в любом вопросе. Кроме того, Соколов предложил старшему поколению не забывать о грамоте, похвалив тех, кто записался на вечерние курсы.

Вдруг Дарья, подойдя к мужу, указала на мальчонку, стоявшего спереди, и что-то быстро проговорила Вячеславу на ухо. Князь кивнул и подал мальчугану руку, и тот ловко вскарабкался на сцену, сияя от восторга.

— Я несказанно рад, что у нас появляются такие молодцы! Помню, этот малыш недавно захотел летать. Может быть, его мечта сбудется, и Вячеслав Прокопьевич Славков когда-нибудь станет славным летчиком. Посмотрим. А пока у Славковых все дети, выучившись грамоте, стали нужными для нашей державы людьми…

— Ты смотри, мальца отчует! — пронеслось в толпе. — Яко боярина!

— Это же можно сказать и про многих других — и Стрельцовых, и Онуфриевых, и Михайловых. Самое важное сегодня — быть грамотным, уметь применять знания в жизни и не смущаться, не робеть! Так что я призываю всех учиться, учиться и еще раз учиться!

Люди зашумели, послышались одобрительные выкрики. Дав им некоторое время обсудить услышанное, Соколов снова призвал к тишине и торжественно объявил:

— Я знаю, вы ждете обещанного подарка. Но прежде я хочу сказать вам вот что… — Вячеслав выдержал паузу и продолжил: — Время Ангарского княжества прошло!

Тут же повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь хлопаньем разноцветных лент, повязанных на сцене, да писком малышей, возившихся на горке со щенком.

— Настало время Руси Сибирской! — провозгласил Соколов и, повернувшись к изрядно продрогшим, давно ожидавшим этого момента музыкантам, подал знак.

Те немедля грянули знакомую до глубины души каждому члену новоземельской экспедиции величественную музыку Александрова. Иной человек, конечно, от такого варианта исполнения мог бы и поморщиться, но только не здесь и не сейчас.

Соколов тем временем отступил за сцену, где его уже ждал Радек.

— Ну, что скажешь, Николай? — улыбаясь уголками губ, спросил профессора Вячеслав.

— Пафосно, Слава, — рассмеялся Николай Валентинович. — А с ребенком Дарья удачно придумала, чуть слезу не вышибли, негодяи! И классика к месту процитировал. А вообще мне, старому цинику, понравилось.

— Музыканты-то наши молодцы! — принимая дымящуюся кружку со сбитнем, похвалил Соколов.

— Это бесспорно, — кивнул Радек. — Молодцы!

Отпив из кружки, Вячеслав с удивлением посмотрел на профессора — тот не сводил с него взгляда. Причем глаза его из безмятежно-веселых вдруг стали холодными и колючими.

— Ты решил что-нибудь насчет моего предложения? — проговорил Николай Валентинович. — Времени мало, Слава! С каждым днем его все меньше.

— Да, Николай, твой вопрос я и остальные члены Совета решили положительно и единогласно. В мае я отправлюсь в Сунгарийск и лично с ним переговорю, — негромко ответил Соколов.

Тем временем музыка кончилась и со стороны площади донеслись восторженные крики толпы.

— Людям тоже понравилось, — констатировал Радек. — Это отлично!