Хозяйка Судьба

Итак, руководствуясь одним лишь своим художественным чувством, он вышел в дорогу тогда, когда вышел, и сам же — вероятно, пытаясь найти ответы на тревожившие его душу вопросы — призвал рефлет Норны. Этим последним Карл обратил себя в мишень ее злобной мести, однако «кольцо» не справилось с ним, потому что…

«Вмешался случай?»

И да, и нет.

Что делает людей тем, что они есть?

«Ты снова недооценила меня, женщина…» — впрочем, Карл не чувствовал особого удовлетворения от того факта, что обстоятельства изменили его настолько, что ни он сам, ни его личный враг не смогли предусмотреть всех следствий случившихся с ним перемен. Одинокий путник Карл Ругер исчез, волею случая и обстоятельств превратившись в совсем другого Карла, человека, связанного множеством взаимных обязательств — дружбы, любви, чести и долга — с самыми разными людьми и… нелюдьми.

Но, с другой стороны, случайна ли любовь? А дружба? Случайно ли, что он стоит здесь не один, а в окружении всех этих людей?

Так просто?

Так сложно.

Так мучительно трудно.

4

Карл только и позволил себе, что на мгновение заглянуть ей в глаза, но какое это было мгновение! Казалось, остановилось само быстротекущее время, и руины замка Кершгерида вернулись в сумрак забвения, превратившись в небрежный набросок, сделанный неумелой рукой на серой дурной бумаге. И люди — множество людей и лошадей, толпившихся вокруг них двоих — утратили телесную сущность и стали бесплотными тенями. Исчезли звуки. И признаки времени дня и года, места и обстоятельств тоже утратили свой смысл и значение. Серебристо-серый туман, клубившийся в глазах Деборы, принял Карла, и они остались вдвоем, одни посреди бесконечного мира.

«Не оставляй меня одну, — попросила она. — Никогда!Ни за что не оставляй меня одну!» — Это был крик души. Это была такая мольба, на которую мужчина не может не ответить, не разорвав себе сердце.

«Я не могу без тебя», — объяснила она, как бы оправдываясь. И в этих ее словах было столько тоски, слышалась такая печаль и боль, и такая любовь, что груз этот мог пригнуть принявшего его до земли.

«Я знаю», — как-то сразу, без перехода и паузы, согласилась она с никем не высказанным возражением. — «Я знаю, мужчины уходят… Их ведут честь и долг. А женщины… что ж женщины остаются ждать», — обычай сильнее разума, но чувства способны разорвать даже железные обручи обычая.

«Как ты мог!» — закричала Дебора, и гнев заставил затрепетать крылья ее носа. — «Как ты мог?!»

«Видишь, не смог» — Карл не знал, что еще может сказать, что еще должен он сказать Деборе.

Сказать ей, что любит?

«Боги! Какие беспомощные костыли вы дали нам, чтобы ходить по золотистым облакам Высокого Неба!»

«Я тебя люблю», — но что значили эти немудреные слова рядом с тем, что жило в его сердце?

Сердце Карла было полно нежности и страсти. Оно пело от счастья и кричало от боли. Оно билось в едином ритме с другим сердцем, узнавая от него то, что бессильны были передать слова, и, сообщая этому другому сердцу, нежному и мужественному сердцу Деборы то, что хотел и не мог выразить словами «сладкоречивый» мастер Карл. Но теперь слова им были не нужны. Они были излишни, избыточны… Слова…

— Рад вас видеть, моя светлая госпожа, — сказал Карл, склоняя голову в поклоне.

Мир рывком возвратил себе утраченную, было — пусть и на одно краткое мгновение — вещественность и целостность. И, желая, по-видимому, компенсировать испытанное им небрежение, обрушился на Карла водопадом, гигантской штормовой волной, состоящей из огромного множества разнообразных звуков, запахов, и прочих ощущений, вытесненных его и ее любовью за грань осознания и возвращающих теперь себе то, что принадлежало им по праву.

— Где мы, Карл? — вместо ответа спросила Дебора и озадаченно огляделась вокруг.

И тут же, словно очнувшись ото сна, заозирались и все остальные.

— Рад приветствовать вас, дамы и господа, в замке князя Кершгерида, иначе именуемого Мертвым Волшебником, — сказал Карл и сделал широкий жест рукой, обводя окружавшие их развалины. — Располагайтесь, прошу вас. Места хватит на всех.

5

«Полдень».