Хозяйка хрустальной гряды

            — А ты зачем наливал? — и я снова, непростительно некрасиво для королевы, икнула.

            — Я вино под стол выливал, ты что не видела? А ты, маленькая дурочка — все выпила!

            — Даааа? А я все думаю, почему ты трезвый. Ты это…Забыла, что я тебя спросить хотела, — и я опять безобразно икнула.

            — Алкашка, — Кэл ласково поцеловал меня в лоб.

            — Вспомнила! А генералиссимус тоже, того? Не того? План сработал? — поинтересовалась я

            — Твой генералиссимус, что б ему, пьет как лошадь! Ни в одном глазу, Элька. Представляешь? — возмущался зеленоглазый.

            — Все, — обреченно прошептала я. — Я пала жертвой твоего Макива… Макия…Тфу. Дядька такой был, жутко коварный. Строил эти…Планы! Вспомнила. Я их жертва. Ухожу. Не поминайте лихом. Пчелу передашь, что я его любила. И снежинкам тоже. А кстати, где мои фрейлины? Королева пьяна, а они понимаешь, где-то шляются.

            — Молчи, ненормальная. Не приведи вьюга тебя такую Пухля увидит. Кстати про план. У меня есть план Б.

            — Ой, мможно не надо «Б». Мне бы «А „пережить. И план „А“ как-то очень настойчиво стал проситься на выход.

            Откачивал меня зеленоглазый часа полтора, потом, напоив меня какой-то, зеленой дрянью, производства незабвенного сэра Готби, уложил спать и сказал, что утром принесет класное средство от похмелья, и я, буду как огурчик. А я, засыпая, думала, что пить ни с Кэлом, ни со Скаем, я точно больше не буду.

            Утро было ударное. В том смысле, что оно меня ударило по башке, как только я открыла глаза. Надо мной, причитая, порхала Красотка, и ее французский, безжалостно вбивал в мою больную голову, русские гвозди.

            — Анфан терибль. Анфан терибль!

            — Что, опять кружево не то прислали? — поинтересовалась я, с трудом разлепляя подзаплывшие после вчерашнего плана „А“ глазки.

            — Что за жуткий запах в спальне? — снежинка брезгливо кривилась, и обмахивала себя лапками.

            — Это Красотка, духи французские — „Мажэ Нуар“. Пардон. „Маже Перегар“, — держась за голову, сказала я.

            — Фу, хозяйка, тебе этот „Перегар“ не идет! — отметила Красотка.

            — И не говори, Красотка. Вот прям со вчерашнего дня как не пошло…

            — А давай я тебе другие духи принесу. У меня огромный флакон цветочных, с запахом ландыша, — радостно предложила снежинка.

            — Нет, не надо. Я так много не выпью. Ты мне лучше водички, — и я с надеждой посмотрела на маленькую фрейлину.

            — А Кэлвин сказал, что тебе нужно выпить это, — и Красотка ткнула пальчиком в маленькую бутылочку, стоящую не прикроватном столике.

            — А где все? — я очень удивилась, что рядом нет Пухлика и меня еще не расстреляли.

            — Их Кэл на озеро вызвал, сказал, что там пришла какая-то „Катастрофа“. Из газеты наверное. Будет про чемпионат репортаж делать. Вот они все туда и отправились. А мне красавчик сказал, привести тебя в порядок. Так что вставай, будем из тебя конфетку делать.

            — Со спиртом? — сыронизировала я.

            — Почему со спиртом? — обиделась Красотка. — С расческой. Я между прочим, тоже прически делать умею. Не так как Пухля, конечно, но тоже очень ничего.

            Не знаю, что было в той бутылочке, что мне мой плановик затейник оставил, но после нее жизнь стала налаживаться. Натянув на себя голубое платье, и спасибо за то, что оно было без оборочек, тому доброму человеку, который не те кружева прислал, я позволила Красотке поиздеваться над моими волосами. Очень ничего, в ее понимании, была куча кудряшек, украшавших мою венценосную голову. Из зеркала, на меня смотрела кудряшка Сью. Вернее — барашка Сью. Поэтому, после завтрака, когда Красотка потеряла бдительность, и полетела проверять последние приготовления к балу, я расчесала и собрала все это безобразие в высокий хвост. А через пол часа во дворец вернулись снежинки. Оказывается, ночью, ветер снес все плавательные дорожки и забросал ветками места для посетителей. Я скромно промолчала, о том, что я даже знаю, как этот ветер выглядит. Наглый, такой, зеленоглазый ветер. Ну, спасибо хоть прикрыл с утра. Пухлик, окинув меня суровым взором, нашла мою прическу удовлетворительной и, как и следовало ожидать, тут же начала вносить коррективы.

            — А ты зачем на себя столько духов вылила, — спросила она, когда закончила возиться с моими волосами.

            — Красотка, мне новый аромат посоветовала, а я старым уже надушилась, вот и не рассчитала немного, — не стану же я Пухле говорить, что пыталась перебить стойкий запах вчерашней попойки.

            — А мне нравиться, — Ежик уселась мне на плечо и стала втягивать носом воздух, — виноградиком пахнет!

            — Какой еще виноградик? — возмутилась Красотка. — Это ландыш!

            — Виноградик, — заупрямилась Ежик. — От Ская, сегодня утром, тоже виноградиком пахло.

            И тут все снежинки разом замерли и уставились на меня.

            — Что? — я посмотрела на удивленных фрейлин.

            — Да ничего, — Пухлик потупила взор. — Скай, вполне достойный молодой человек.

            — Ээ. Это не то, что вы подумали, — стала оправдываться я.

            — Совет да любовь, — пискнула Потеряшка. — Только вы может, сначала поженитесь?

            — Приехали. Я у себя спала. Красотка, подтверди, — кивнула я мелкой моднице.