Хозяйка дома в «Гиблых Пределах» (СИ)

Морин появился совсем неожиданно. Ворвался в комнату, да стал её обвинять в неверности. Говорил, что подозревал, да следил, и вот всё открылось ему. Поймал её на горячем, с любовником в койке. А потом и мать его прибежала, да так орала, весь квартал, верно, слышал. А потом, Норан, её милый Норан сказал страже, которая заявилась на эти вопли, что предлагала она ему семью Сторм отравить: и мужа своего, и мать его. Вот так. Поэтому её сразу и забрали, да посадили в темницу.

Разобрались с её делом быстро. Никто её слушать не стал. Хотя нет, выслушали, но не поверили, и разбираться не стали. Вот тогда она и поняла, что жизнь её кончена, вокруг неё один обман. Муж отсудил дом, да наследство, а судья сослал её в Гиблые Пределы, отбывать наказание за покушение на жизнь уважаемой семьи Сторм. Были они никто, а вот стали уважаемыми.

Совсем дурой-то Рада не была. Поняла, что и муж, и мать его, и Норан, они все сговорились, чтобы лишить её всего, а потом избавиться как от мусора. Вокруг был один обман. Вся её самостоятельная жизнь была обманом.

Тогда она и сдалась. Она не стала есть, отдавая свою порцию тем, кто был рядом с ней. Её перевели в тюремную больницу, но это особо не помогло, ведь и там она не ела. Рада просто ждала. И однажды дождалась.

Глава 3

Я аж вздрогнула, когда проснулась от легкой тряски за плечо. Вынырнула из сна, как из кошмара. Ничего себе судьба у девчонки. Это получается, ей лет двадцать один-двадцать два было. Жалко эту Раду, слишком уж она наивная оказалась.

Сверху до меня донеслось тихим голосом:

— Уважаемая Рада Лави, вас доктор спрашивает.

Спросонья и не поняла, что от меня хотят:

— Рой, это вы? Давайте завтра, чего на ночь глядя идти-то.

Секунды тишины, а потом возмущенный шёпот:

— Да как это, утром? Доктор велел, значит, нужно идти. Уважаемая Рада, просыпайтеся. Завтра может поздно быть, так доктор сказал. Надо сейчас. Торопитесь, скоро комендантский час будет, и не выпустит уже стража. Давайте, вставайте.

Я и не поняла сначала, кто меня будит, погрузившись в сон и наблюдая за жизнью девочки, чью жизнь я теперь проживаю. Неужели это действительно теперь моя жизнь? Я так до конца и не смогла поверить в действительность происходящего. Теперь я совсем другой человек. А как же моя жизнь там? Что случилось со мной в той жизнь? Неужели я умерла? И почему та, моя первая жизнь, для меня как будто в тумане? Знаю, что жила другой жизнью, знаю своё прошлое, но что со мной случилось? Почему я оказалась в теле этой молодой женщины? Странно, но я была слишком спокойна, зная, что там я оставила всю свою жизнь. Кстати, а что именно я там оставила? Это память меня подводила, или я ещё не освоилась здесь?

Так я и размышляла, пока мы шли к доктору. Меня сопровождал не только Рой, но и стражник, что пришёл вместе с ним. Вокруг были узкие коридоры, стены из дикого камня, низкие потолки, да узкие окошки, забранные решётками. Света было мало, поэтому тени ложились по стенам, создавая зловещие карикатуры. Да, местечко, конечно, неуютное.

Пришли мы быстро, поднявшись на этаж выше. Здесь было приятнее: коридоры шире, окна больше, да и света тоже. Дикий камень исчез, стены были ровными и окрашены в светло-бежевый оттенок. Комната, в которую меня ввёл Рой, была кабинетом. И за большим столом сидел доктор Торк, читая. Он быстро кинул взгляд на нас, убрал документы, что читал, и молча показал мне, куда можно сесть. Стул был не очень удобным, жестковат, так как сделан был из дерева, а мягкая сидушка, как вы понимаете, отсутствовала. Но хоть стоять не нужно было.

В комнате доктора даже было некое подобие уюта: приятный оттенок стен, небольшое количество картин, на полках стеллажа кроме папок с документами я увидела книги, да некоторые безделушки, добавляющие уюта комнате. Однако смотреть по сторонам он мне не дал, завладев моим вниманием.

Здесь освещение было лучше, под потолком светил шар света, держащийся на металлическом каркасе. Странный шар. Должны же быть свечи, но где они? И каким это образом светится сам шар, если нет электричества?

Доктор прочистил горло, и я перенесла всё внимание на него, кинув на него внимательный взгляд, рассчитывая за разговором понять, что он за человек, и как может мне помочь.

Был он крупным мужчиной, но крепким. Симпатичный на лицо, взгляд у него был спокойный, располагающий. Удивительно, мне кажется, что в любом мире доктор остаётся доктором. Была у доктора некоторая общность с нашими врачами, особенно эта похожесть наблюдалась с нашими хирургами.

Пока я рассматривала его, доктор начал говорить: