«По делу Катыни хорошо использовать шведские голоса прессы из провинции, в особенности подходит утверждение, что сегодня для поляков победа союзников является совершенно бесполезным делом и что их существование в таком случае ставится абсолютно под сомнение».
Далее в одной из директив говорится о том, что в СССР находится ещё «300 тыс. поляков…отправка которых в Иран задерживается Советами со ссылкой на трудности с транспортом.
Катынское дело предоставляет немедленную возможность высказать по отношению к Советам подозрение, выдвинуть обвинение в том, что и этих поляков они ликвидировали путем массовых расстрелов».
«Очень важно не дать замолкнуть Катыни, поэтому донесения, связанные с Катынью, должны подогреваться и сегодня… По вопросу ответа Международному Красному Кресту господин министр желает, чтобы действии были согласованы с фюрером…участие Советов может быть допущено только в роли обвиняемого.
Между прочим, господин министр просит в возможных комментариях не делать выпадов против Международного Красного Креста».
«…Каковым бы ни было указание фюрера, мы ни в коем случае не должны себя даже в малейшем показывать злорадными. Наоборот, мы должны даже отражать подозрения, что мы якобы изобрели катынское дело, чтобы вбить клин в неприятельский фронт».