Хоук и Узник Азкабана

Нижний уровень проверялся по традиции последним, хотя с его точки зрения, именно с основания башни и стоило начинать. Так сказать, от худшего к лучшему. Но Дюрама никто не спрашивал. И он молчал. Министр с помощницей торопливо следовали за ним, тихо переговариваясь. Оба вздрогнули, когда за ними с лязгом захлопнулась решетка. Этот коридор был намного уже, вокруг царили сырость и темнота. Вытащив из кармана фонарик, Флинт осветил ближайшее пространство в радиусе нескольких шагов. Откуда-то слева раздался надрывный кашель. Комиссия поспешила туда.

Если бы много лет назад его спросили, как он видит Мальсибера, то Дюрам с уверенностью описал бы его в окружении гоблинов из Гринготтса. Невысокий, полный и степенно уверенный однокурсник лучше их всех вместе взятых разбирался в финансах. Там, где самому Флинту нужны были учителя и много часов работы с документами, у Мальсибера все получалось в два счета. Он не терялся в массиве цифр и умел находить такие решения, до которых другие бы никогда не додумались. Много лет назад они думали, что будут ходить друг к другу камином, а потом старина Мальсибер также степенно и спокойно откроет филиал волшебного банка Гринготтс, и им всем не придется беспокоиться о своем финансовом положении.

Однако вот он. Похудевший, побледневший и будто уменьшившийся в росте старина Мальсибер лежал клубком на тонком, рваном матрасе и надрывно кашлял. Фадж и Амбридж застыли на пороге камеры, во все глаза разглядывая узника. Флинт раздраженно цыкнул и бесцеремонно оттолкнул обоих в стороны, подходя ближе. Лоб у Мальсибера был влажный и лихорадочно горячий. Его трясло, но глаз он не открывал.

— Охрана! Колдомедиков сюда! — рявкнул Флинт, заставив министра и помощницу подскочить. Бригада целителей появилась спустя несколько минут, заставив его отойти в сторону.

— Думаю, нам лучше пройти дальше, чтобы закончить с этим побыстрее. — фальшиво-бодрым тоном предложил Фадж, удостоившись от Флинта мрачного взгляда.

Братья Лейстренджи встретили проверяющих одинаково равнодушными взглядами, держа спину идеально ровно и совершенно идентично отвечая на вопросы. Флинт попутно шикнул колдомедикам заменить всем узникам одеяла. На вопрос об условиях Амбридж получала неизменно одинаковый ответ:

— Холодно.

Долохов при виде проверяющих жутковато ухмыльнулся. Даже сейчас он не был будто тенью самого себя — нет. В кандалах, тюремной робе с грязным колтуном волос на голове вся фигура этого русского будто излучала силу. Когда Амбридж начала задавать дежурные вопросы, Антонин уже открыл рот, чтобы ответить что-то явно колкое, но поймал от Флинта очень знакомый взгляд. "Не идиотничай, русский".

Долохов знакомо дернул уголком губ и отбарабанил дежурные ответы, когда Фадж с помощницей отвернулись, мужчина скривился и продемонстрировал в их сторону очень неприличный жест. Флинт закатил глаза, но промолчал. Оставалось всего несколько узников, и сейчас направляясь к камере, он чувствовал, что сердце скачет с ритма.

Сестрица Беллс…. По школе ходили слухи, что они все были в неё влюблены. В какой-то мере это было самой настоящей правдой. Стоило только увидеть юную Блэк, и ты никогда этого не забудешь. У Беллатрисы была какая-то особенная, своя магия. Неизгладимое впечатление до самых глубин души, которое оставалось после её появления, ничего больше не могло заполнить. Она была Ведьмой. Самой настоящей. В самом лучшем смысле слова.

А Флинт чувствовал себя трусом. Он хотел и одновременно не хотел видеть её. Боялся узнать в сломленной фигуре на сырой соломе ту самую Беллс…. В этом плане у Нотта было громадное преимущество. Нотт в любой ситуации умел смотреть правде в лицо. Дверь камеры открывалась со скрипом. Не увидев лежащей на полу фигуры Дюрам едва не задохнулся от облегчения. Амбридж и министр нерешительно застыли на пороге. Затем мадам заместитель прочистила горло и равнодушным тоном начала зачитывать протокол проверки. Беллатриса перевела на неё холодный, ничего не выражающий взгляд. Молча. Когда после третьего вопроса в камере стояла оглушительная тишина, Флинт не выдержал.

— Министр, может, будет лучше, если я с ней поговорю, а вы тем временем проверите Сириуса Блэка. — Фадж с сомнением посмотрел на него, и Дюрам добавил. — Так определенно будет быстрее.

— Что ж…. Думаю, вы правы. У меня совершенно нет желания здесь задерживаться. — торопливо пробормотал Фадж, выходя в коридор. Амбридж напоследок просверлила его недоверчивым взглядом, но тоже ушла вслед за своим начальником. Флинт с трудом подавил порыв последовать примеру Долохова и проводить комиссию неприличным жестом в спину. Как только они остались одни, Белла перевела на него взгляд и улыбнулась. По-теплому и немного безумно. Так, как улыбаются только Блэки.

— Не буду задавать тебе идиотских вопросов — фыркнул Дюрам. — Тебе нужно что-нибудь? Эта падаль к тебе больше не подходила?