Хотели принца? Нате - получите, распишитесь!

— Так она ж тебя дочерью считает! — отвечала ей в таких случаях моя мама.

— Малыша вон пусть воспитывает!

— А он старше её!

— А я еще старше!

* * *

— Амелина! Живительница! — проша стоял у забора. — Пожалуйста, помоги!

— Что случилось? — мама завязывая платок на голове поспешила к нему.

— Мне тоже с вами? — спрашиваю.

— Пойдем, — кивает мама. — Так в чем дело Проша?

— А это, там у Марина ногу бревном прижало.

Мы припустились к нашему новому дому. Решено было пристраивать еще один большой сарай. Хотя мы и были против. Но в деревне решили, что так надо. Ну надо, так надо. И вот теперь из-за этого строительства — травма у Марина.

Прибегаем на место. Марин полусидя, полулежа из-под бревна нам машет.

— Ну как хоть тебя так угораздило? — мама вздыхает. — Так осторожно не трогаем ничего.

"Малыш! — зову я его мысленно. — Нужна помощь твоя".

"Уже лечу", — был ответ.

— Ой. — Вздыхаю. — Если б и правда летал. А то только так говорит.

А Малыш уже и правда рядом.

— Быстрый ты однако.

И смотрю Лимиус у него с крыла съезжает.

— О! А это что-то новенькое.

"Ну не за шкирку же ему меня нести было"! — слышу голос Лимиуса.

Улыбаюсь. А Малыш тем временем под руководством мамы поднял лапами бережно бревно и отодвинул в сторону.

— Так, — мама наклоняется к Марину. — Слом. Все ясно.

— Так две доски мне живо. Вот такой длинны, — и мама показывает длину.

— Так. Терпи Марин. Так Эвелина держи тут.

И она вправляет сломанную кость. Марин орет что есть мочи.

— Ничего, уже все. Ты молодец.

"Да уж, — думаю про себя, — на живую слом вправлять"…

Мама приматывает платком две доски в ноге Марина.

— Ну думаю месяц ты точно в гипсе этом будешь.

— Это как месяц? — удивляется тот.

— Ну дней тридцать примерно.

— Так много? — тот удивляется еще больше.

— А ты как хотел? Слом ведь был. Срастись все должно теперь. Потом разрабатывать будем — еще дней тридцать.

— Ой…

— Вот и ой! Говорили вам не надо нам больше пристроек!

29

Прошел месяц с того случая. Мы переехали наконец-то в новый дом. Светка, увлекшаяся вязанием последнее время, навязала много ковриков. Так что пол в доме почти полностью был выстлан ковриками.

А Марин стал у нас частым гостем. В силу того, что приходил на очередной прием к маме, да я подозревала еще, что и Светлана ему приглянулась. Он часто на нее заглядывал.

— Вообще вы здорово придумали мне эти — как их там, ка-сты-ли, — завел он однажды разговор. — Я бы с палкой-то так резво не бегал.

— Ничего, — отвечала мама. — Вы скоро из без них бегать будете.

— Да у меня все равно работа-то сидячая, — он вздохнул, помолчал. — А вот, Светлая, как вы думаете могла б мне тоже такой вот ковер сплести?

— Ну конечно! — слышится голос Светланы от входа.

Она проходит в комнату.

— Мне бы вот еще крючок новый для вязания. Их бы вообще металлические бы. Деревянные у меня почему-то долго не живу.

— А если костяной? — Марин смотрит на Светлану. — Я могу попробовать сделать.

— Буду примного благодарна, — и она присела в реверансе.

Марин удивленно смотрит на нее.

— Не обращайте внимания на ее царские замашки! — смеюсь я.

— Царские?

— Ну это… в царских дворцах принято в реверансах-то раскланиваться, — добавляю смущенно.

— Она царских кровей?

— Э-э…

— Да мы уже ни чему не удивимся! — смеется мама.

— А какой размер вам нужен? — сменила тему Светка. — А то у меня пряжи мало осталось. Надо если что к Вечерене идти.

— Да мне небольшой. Вот чтоб так же как у вас у стола рабочего. Чтоб ногам теплее было.

— А это потому у вас сквозняки по полу гуляю, — говорю, — потому что у вас дверей нет. Просто шкурами проем завешен.

— Как так нет! У нас в каждом доме с улицы на ночь ставень дверь прикрывают, — Марин удивленно вздернул брови.

— А так только на ночь! И только одна входная. А межкомнатных-то нет, — отвечаю.

— А что и такие бывают? Да зачем же? — удивляется он. — От кого нам комнаты-то запирать?

— Ну они больше для тепла. Не надо их запирать. Вы и входные-то не запираете все равно.

— Да, а в сараях они вообще отсутствуют, — поддакивает Светка.

— Вы по этому проемы не завешиваете, что двери хотите, да? — спрашивает Марин.

— Да нет, просто шкуры лень отгибать каждый раз, когда выходим, — и мы все дружно рассмеялись.

После ухода Марина мама говорит Светке: " Ну вот, Светлана и твой первый заказ!"

— Глядишь мое увлечение и пригодится, — смеется та. — Правда они у меня все кривые-косые…

— Ничего, — ты только учишься. — А вот если б на спицах вязать научилась — было б вообще шикарно!

— Так там надо пряжу тонкую! А такой, и она кивает на клубки в корзине, — как канаты, только ковры и плести.

— А вот как бы научиться прясть тонко? — мама вздыхает.

— А между прочим вот ткут-то они материал-то, ведь нитка тонкая идет. Почему из нее нельзя вязать? — удивляется Светка.

— Потому. У них эти травы из которых они пряжу получают на вес золота. Кто тебе даст портить-то. Ты разве не заметила, что у них одежда больше кожаная?

— Так я думала, что это просто… Прочнее что ли, — тянет Светка.

— Да нет, — отвечаю я. — Я уже спрашивала у Живы про эту ткать. Это мне люди тканые платья, юбки в знак особой благодарности дарили. Как и маме сейчас вот.