Хотели принца? Нате - получите, распишитесь! 2

— Не знаю, Лимиус, само как то получается. Просто думаю об этом и все. Вроде как мурашки по рукам бегут, вот как сейчас. И ладошки начинают светиться, вот как сейчас…

— Ой! — Я уже в голос вскрикиваю. — Что это?

Мои ладошки светятся, правда тускловато, но все же! По рукам пробегают мурашки. И котейка на моих руках перестает мяукать и смотря на меня вдруг мысленно говорит: "Мама!"

Я ее чуть из рук не выронила.

— Она че, говорит?! — Лимиус сделал большие глаза.

— И почему она тебе тоже мама сказала?

Э-ээ, хороший вопрос конечно. Но я сама не знала на него ответа. Вернее почему она стала говорить я еще догадывалась, но почему она меня мамой вдруг посчитала — нет.

— Смотри, — поднимаю руку, показывая еле видимо светящуюся ладонь, — вот видимо по этому она и заговорила. Ты то сам в силу роста и развития говорить начал. А тут видимо моя магия подтолкнула.

— Да, но почему мама то?

— Ну… — Я вздыхаю. — Наверное я ей понравилась. И к тому же она здесь совсем одна.

И вдруг раздается какой-то треск. Он проходит по всему лесу. Кто-то ломиться через лес и явно в нашу сторону.

— Или не одна! — Подвел итог Лимиус.

Мы вскакиваем и бежим к краю поляны, прячась за деревья. Господи, только бы не упасть, успеть добежать, — мелькает мысль. Лимиус меня сразу под руку подхватывает и тянет за ближайшее дерево. Я пытаюсь поставить такой же щит как ставил дед. Воздух немного дернулся перед нами. Получилось или нет, не пойму. И вдруг на поляну вылетает кот. Огромный такой коричневый котище. Правда Лимиус крупнее по сравнению с ним. Ой, а это не кот — коточеловек! О! Лимиус твой родственник. Я улыбаюсь. Лимиус смотрю, напрягся, шерсть дыбом. А эта мелкая, что была у меня на руках вдруг спрыгнула и поковыляла, на задних лапах неуклюже так, к этому коточеловеку.

— Куда! — Я дергаюсь за ней.

— Щит же… Ясно, нету!

— Погоди. — Останавливает меня Лимиус.

— А если он ее сожрет! — Спрашиваю, а сама радуюсь, что мы мысленно общаемся и он нас не слышит.

— Не, они явно родственники.

И точно, она прямиком к нему. Он подхватил ее на руки и прижав к себе плюхнулся на зад. Потом обнюхал ее и вдруг как заорет!

— Мя-а-уу!

Я аж вздрогнула. И слышу мелкая тоже мяукает. Тихонечко так. Потом вообще мурлыкать начала. Этот, шоколадный, смотрю как то насупился, потом уши навострил, принюхивается. И Лимиус делает шаг из-за дерева на поляну.

— Куда?! — Я смотрю растерянно.

Шоколадный сразу вскочил, мелкую собой закрыл. Шипит! Лимиус подходит крадучись. Фыркнул. Шоколадный клыки уже показывает рыча.

— Да он же сейчас броситься на моего мальчика! — И я выскакиваю на поляну.

Откуда и силы взялись.

— Нет! — Вскрикиваю и развожу непроизвольно руки в стороны, как бы пытаясь разделить их друг от друга.

А выскочила я аккурат между ними. И с моих рук срывается сияние! Слабое совсем, но достаточное, чтоб их немного… Как ветерком обдуло. Лимиус встряхнул плечами. А шоколадный обалдев от такого плюхнулся опять на задницу. Мелкая тут же забралась к нему на руки. И мурлыкает потираясь о его морду.

— Мама! — Слышу. — Мама!

И мир снова схлопнулся. Я потеряла сознание.

21

— Мама. — Слышу голос.

С трудом разлепляю глаза.

— Лимиус, малыш. — Улыбаюсь.

Пытаюсь подняться. Меня подхватывают сразу с двух сторон.

— Э-э. Мы нашли своих? — Думаю.

— Э-э, не совсем. — Слышу ответ и вижу шоколадного кота, что поддерживает меня с другой стороны.

О! Я вспоминаю, что только что произошло.

— С добрым утром! — Слышу тем временем.

Это шоколадный мне говорит?! Ну надо же, они тоже разговаривают!

— А почему доброе утро? — Удивляюсь. — Вечер сейчас наверное уже будет.

— Не, мам, не будет! Ты его проспала! — Выдал Лимиус.

— Проспала? — Снова удивляюсь я.

— Ага! Ты к вечеру в обморок упала и только сейчас в себя пришла.

Не мудрено, — думаю, — после всех приключений.

— А вы значит познакомились, да?

— Ага. — Отвечает Лимиус. — Только, они говорить могут только как Малыш. А вслух только мяукать, как я маленький.

— Ну может со временем научаться. — Отвечаю.

— Ладно, котятки мои, нам надо как то своих искать. — Я поднимаюсь.

Голова вроде не кружиться, ноги тоже вполне держат.

— Как звать то, кстати, моих новых котяток? — Спрашиваю.

— Не знаю. — Отвечает Лимиус.

— А говоришь, познакомились? — Вскидываю брови.

— Да, но у них нет имени.

— Как так? — Я аж встала. — У каждого человека должно быть имя. У гоблина вон и то есть!

— Мы просто сестра и брат. — Выдает обиженно шоколадный.

— Ну иметь собственное имя это ж так здорово. — Говорю. — Я вот Эля, Эвелина, то есть.

— А это, — указываю на Лимиуса, — Лимиус.

— Надо им тоже подарить! — Говорил Лимиус.

— Конечно! — Соглашаюсь.

— Вот ты, например, — поворачиваюсь к шоколадному, — вполне можешь быть Шоколадкой. Ой, нет Шоколадка это больше девочке.

— Шоколадик! — Выдал Лимиус.

— Вот, Шоколадик. — Говрю. — Нравиться?

— Не знаю. — Отвечает тот.

— Ну, мы попробуем тебя так называть. Давай? Или Шоко, более сокращенный вариант. — Говорю.

— Хорошо. — Соглашается он. — А ей?

И он поднимает в воздухе мелкую, которая смешно болтает задними лапами.

— Э-ээ.