Хорт – сын викинга

Над ним склонился изможденный старик с металлическим обручем на шее. Похоже, это был трэль, раб викингов. Непонятно было, какого он племени, но явно не из тех, что жили по берегам Варяжского моря. Старик держал в руках небольшой глиняный кувшин и настойчиво пытался заставить юношу осушить его до дна.

– Что… в кувшине? – еле ворочая языком, спросил Морав.

– Не ведаю. Мне приказали привести тебя в чувство. Пей, это не отрава. Тебе сразу полегчает… – Старик говорил на языке данов, но со странным акцентом.

– Где я? – выдавил из себя юноша.

– Узнаешь… позже. А пока глотай.

Морав послушно приложился к горлышку кувшина, потому что в этот момент почувствовал нестерпимую жажду.

– Вот и ладно, вот и хорошо… – Старик с видимым удовольствием осклабился, показав юноше остатки своих желтых кривых зубов. – Вон кувшин с водой, – он показал, – а захочешь по нужному делу, там стоит бадья. А это, – трэль пододвинул к юноше большую деревянную миску с ячменной кашей, – еда. Уж прости, но мясо и рыбу не приказано тебе давать.

– Что это за место? Сколько я пробыл в беспамятстве? – Морав снова попытался выяснить, куда он попал, а главное, на какой срок зелье ульфхеднара погрузило его в беспамятство.

Юноша знал, что человек может пробыть под действием зелья не более пяти дней, а затем он постепенно удаляется в Навь и остановить его на этом гибельном пути невозможно. Правда, иногда Рогволд в особо тяжелых случаях держал тяжело раненных сонными и дольше, чтобы они набрались сил, но при этом он поил их особым отваром, который удерживал их в Яви.

Старик не удостоил его ответом.

– Поднимай! – прокричал он кому-то, усаживаясь на доску, привязанную к веревке в виде качелей.

Оказалось, что Морав находится в глубокой яме, выдолбленной в мягком известняке. Старика подняли, и на отверстие вверху с грохотом упала прочная деревянная решетка, расчертив кусочек блеклого неба квадратами. Юноша наконец полностью пришел в себя и осмотрелся. Выяснилось, что по рукам и ногам он закован в цепи; мало того, его талию охватывал обруч с замком и цепью, второй конец которой крепился к массивной железной скобе, вбитой в стенку ямы.

Морав с силой подергал цепь и, убедившись, что вырвать скобу со стены под силу разве что ётунам[124], постарался привести свои смятенные чувства в порядок. Сцена пленения тут же нарисовалась в его воображении во всех деталях. Как можно так бездарно опростоволоситься?! Это же надо – волкодлак, хоробрый, обладающий Силой и знаниями, которые неподвластны простым смертным, попался в сеть, словно глупая рыба. Какой позор!

Но что ждет его впереди? Кому и зачем он понадобился и почему остался в живых, ведь зелье, которым угостил пленника ульфхеднар, могло запросто стать причиной его смерти? Рогволд всегда соблюдал большие предосторожности, пользуясь им, и тщательно отмерял необходимое при врачевании ран количество порошка. При этом он обязательно учитывал состояние больного или раненого, потому как для совсем слабых зелье не годилось. Оно могло их убить.

Ульфхеднар… Конечно же это тот самый маг варягов, которые в свое время напали на твердь! Тут Морав не мог ошибиться. Страшные глаза ульфхеднара часто снились ему в отрочестве. Он много раз видел в кошмарных снах Рогволда и себя, а напротив – страшное чудище, похожее на волка Фенрира с человеческой фигурой. Но зачем он понадобился магу? Ульфхеднар хочет отомстить за поражение? И кому? Мальцу несмышленому, коим был тогда Морав?

Нет, здесь что-то не так! Морав закрыл глаза и сосредоточился. В нем постепенно начала просыпаться Сила, которую изрядно потрепало и убавило своим действием снотворное зелье. Юноша выбросил все ненужное из головы, и дар мыслевидения на этот раз его не подвел. Дух Морава выскользнул из подземного узилища и воспарил под небесами. Что самое удивительное, местность, которая предстала перед ним в ярком дневном свете, очень напоминала ту, которую он увидел во сне, когда среди лунной ночи его посетил Велес: каменное плато, дубовая роща с деревьями-уродцами, а в озере неподалеку от рощи врезался высокий мыс, с трех сторон окруженный водой.

Только теперь Морав заметил еще и залив, погруженный в туманную дымку, а также мощную круглую твердь с домами и сторожевыми башнями на берегу. Такие тверди обычно строили даны и норги. От тверди вела дорога к гавани, в которой было множество кораблей. С высоты люди казались букашками, и Морав не мог разобрать, какого они роду-племени.

На этом мыслевидение и закончилось. Его разрушил скрежет засова, которым запиралась решетка, закрывающая горловину темницы. Теперь в яму спустился кряжистый закопченный муж в кожаном фартуке, в котором без особого труда можно было распознать кузнеца. В руках он держал ключ от замка. Его квадратное лицо казалось полностью безмятежным, хотя оковы на Мораве, конечно же, были делом его рук, и он мог бы задаться тревожным вопросом: к чему такая «честь» какому-то юнцу?

– Я сейчас освобожу тебя от цепи, – буднично сказал кузнец. – Только ты не глупи. Глянь вверх…