Хорошо темперированный клавир

- Съем, - согласилась Леночка, постепенно теряя контроль над собой и втягиваясь в настоящий взрослый поцелуй, глубокий и страстный. Её язык проник глубоко в рот мальчика и блуждал там, повергая его в изумление и восторг ведь одно дело читать об этом в "Кама-сутре" и совсем другое - чувствовать самому.

- Съем! Съем! - стонала она, прижимая мальчика к себе, целуя его шею, покусывая плечи и мочки ушей, прикасаясь губами и языком к глазам.

Почувствовав, как под руками Птицы рвётся её ночная рубашка, Леночка слегка опомнилась и попробовала вырваться, шепча:

- Тебе самому надо в куклы играть...

Но Птица уже припал губами к её обнажившейся груди и отвечал:

- Ты моя кукла.

И опять её благоразумие оказалось бессильно. Когда Юрик скомандовал: "Пошли вниз", - она покорно подчинилась. Теперь её глаза привыкли к темноте, и она сама видела ступеньки. Подобно лунатику или зомби она стала спускаться вниз, а оставшийся сзади Птица окончательно сорвал с неё плащ и бросил его у двери.

Внизу была ещё одна дверь, и Леночка остановилась. Юрик догнал её, обнял сзади, обхватил груди ладонями, потом повёл руками вниз, буквально сдирая с девушки остатки ночнушки.

Дверь была закрыта на обыкновенную задвижку. Птица открыл её и впустил спутницу в подвал, спросив:

- Ты мышей боишься?

- Я боюсь тебя, - ответила Леночка.

Она стояла посреди тёмного подвала, чувствуя вокруг себя нагромождение каких-то предметов, а Птица чем-то шуршал поодаль у стен и бросал к её ногам какую-то ткань. Потом опустился перед девушкой на колени и осторожно, почти благоговейно снял с неё трусики, обхватил руками её бёдра и приник лицом к её лону.

Она тоже опустилась на колени рядом с ним, опять вовлекла в долгий поцелуй, заставила мальчика лечь и принялась целовать его тело, сантиметр за сантиметром. Птица испытывал высшее наслаждение, но не мог дождаться, когда она дойдёт до главного - или вовсе не был уверен, что дойдёт. Поэтому он поспешил в очередной раз перехватить инициативу, сорвал с себя плавки, заставил девушку перевернуться на спину и стал искать рукой сокровенную пещеру или ножны для своего меча, как выражаются искушённые в этих делах жители Востока.

Девушка сама помогла ему и постаралась использовать весь свой не очень богатый сексуальный опыт, чтобы всё прошло как можно лучше. К её удивлению, акт кончился не так быстро, как можно было ожидать, принимая во внимание возраст партнёра. Но всё же он кончил раньше, чем она, не забыв, правда, о технике современного секса - сразу не уснул и не ушёл, а несколько раз коротко поцеловал Леночку в губы, спустился к её груди и замер, словно спящий младенец, едва прикасаясь губами к соску.

Леночка погладила Птицу по голове, взъерошила ему волосы и спросила:

- Ну, теперь ты доволен?

- Я всё делал неправильно, да? - спросил он, не отрывая лица от её грудей.

- Здесь не бывает "правильно" и "неправильно". Если понравилось тебе и мне, значит, всё хорошо.

- А тебе понравилось?

- Конечно. Ты ведь не думаешь, что я отдалась тебе только ради твоего удовольствия.

Обрадованный Птица тут же вскочил и уселся верхом на её живот.

- И ты согласна... любить меня и дальше, - он пытался, но не смог подыскать слово более подходящее, чем "любить".

Она задумалась. На самом деле ей этого очень хотелось. А с другой стороны, такая любовь по определению была запретной, и рассудок противился ей изо всех сил.

- А то я пойду и совращу Свечкину, - прервал её раздумья Птица.

- Это грубый шантаж, - парировала Леночка, а сама подумала, что он ведь не угомонится. Гормоны бушуют, а в голове мухи и никаких тормозов. И что самое страшное - совратить Свечкину он может в два счёта. Бастионы морали не в силах выдержать натиска прогрессирующей любви.

"Лучше я, чем она, - подумала Леночка. - Я взрослая".

Но на самом деле эта мысль была лишь самооправданием - этакий кляп для холодного рассудка. Ведь она всем телом и всей душой - кроме этого маленького гнездилища благоразумия - хотела, хотела, ещё раз хотела снова оказаться в объятиях мальчика, который доставил ей чуть ли не большее наслаждение, чем все взрослые мужчины до него.

- Ты уже готов продолжить? - спросила она вслух.

Птица обрушился на неё сверху, покрыл её лицо поцелуями, а потом приказал:

- Лежи, не двигайся.

Леночка замерла, не зная, что он ещё придумает. А Птица поднялся на ноги и зашебуршился где-то у стены. И вдруг как раз там, откуда доносились звуки, вспыхнул красный свет. Горел обыкновенный фотолабораторный фонарь, но Леночка в первый момент вспомнила о других красных фонарях и зашлась в приступе безудержного смеха. Юрик расхохотался за компанию, снова бросился её целовать, поднял на ноги, и они затанцевали на узком пятачке между какими-то станками, ящиками и этажерками под задорную песенку "Нам не страшен серый волк".

В этот момент они легко могли выдать себя, поскольку их песни и пляски были слышны снаружи. Но по счастью в этот то ли поздний, то ли ранний час мимо никто не проходил, а Юрик вовремя опомнился и закрыл рот Леночки поцелуем.