Хорошо быть тихоней

В пятницу вечером, после футбольного матча, посвященного встрече выпускников, я испытал такие ощущения, которые, наверно, никогда не сумею описать; скажу только, что погода стояла теплая. Сэм и Патрик посадили меня в ее пикап, и мы поехали на вечеринку. Я сидел посредине. Сэм любит свой пикап – думаю, потому, что он напоминает ей об отце. А те ощущения, которые я упомянул, возникли у меня тогда, когда Сэм попросила Патрика найти какую-то радиостанцию. А он все время попадал на рекламу. Раз за разом. И еще на какую-то пошлую любовную песню, в которой все время повторялось «беби». И снова на рекламу. В конце концов он нашел потрясную песню, про одного парня, и мы все трое замолчали.

Сэм отбивала пальцами ритм по баранке. Патрик высунул руку в окно и дирижировал. А я просто сидел между ними. Песня кончилась, и я высказался:

– Я бесконечен.

Тут Сэм и Патрик уставились на меня, как на пророка. Это из-за того, что песня была суперская и мы ее очень внимательно слушали. Пять минут были прожиты не напрасно, и мы по-хорошему ощутили юность. Я потом купил эту пластинку и мог бы тебе ее назвать, но, если честно, эффект будет совсем не такой, как при поездке в пикапе на первую в жизни вечеринку, когда сидишь между двумя клевыми ребятами, а на улице начинается дождик.

Приехали мы по нужному адресу, и Патрик постучался условным стуком. Я бы при желании мог повторить, а описать не берусь. Дверь слегка приоткрылась: оттуда выглянул этот парень, у которого волосы вьются мелким бесом.

– Патрик, он же Патти, он же Никак?

– Здорово, Боб.

Дверь распахнулась, старые друзья обнялись.

Потом Сэм и Боб тоже обнялись. Сэм заговорила: – Это наш друг, Чарли.

Ты не поверишь. Боб и меня обнял! Пока мы вешали куртки, Сэм мне шепнула, что Боб сегодня «обдолбанный в задницу». Вынужден цитировать дословно, хотя это и бранные слова.

Вечеринка проходила в подвальном помещении. Там было накурено, ребята оказались намного старше меня. Две девчонки хвастались друг перед дружкой своими татуировками и пупочным пирсингом. Выпускной класс, решил я.

Один парень, Фриц, объедался бисквитами «твинкиз» с кремовой начинкой. Его подруга что-то талдычила о правах женщин, а он повторял: «Верно, малышка».

Сэм и Патрик закурили. Боб, услышав звонок, поднялся в кухню, а потом вернулся с банками пива «Милуоки бест» по числу присутствующих и с двумя вновь прибывшими. Одна из них, Мэгги, сразу объявила, что ей нужно в туалет. А вторым был Брэд, квотербек команды старшеклассников. Собственной персоной!

Не знаю, что меня так зацепило, но, когда ты до этого видел человека только в коридоре или на поле, приятно убедиться, что это реальное лицо.

Ко мне все отнеслись приветливо, стали расспрашивать что да как. Наверно, это потому, что я среди них оказался самым младшим и они хотели, чтобы я поскорей освоился, раз уж от пива отказался. Мне лет в двенадцать брат как-то дал пиво попробовать – гадость. Но я по этому поводу не комплексую.

Ребята спрашивали, в каком я классе, кем хочу стать.

– Я только в девятом, пока не решил.

Огляделся – и не увидел ни Сэм с Патриком, ни Брэда. Тут Боб стал разносить угощения.

– Шоколадный кекс?

– Давай. Спасибо.

На самом деле я жутко проголодался, ведь Сэм с Патриком обычно после футбола ведут меня в «Биг-бой», я уж привык. Съел я ломтик шоколадного кекса: вкус малость непривычный, но кекс – он и есть кекс, мне понравился. Хотя с какой-то пропиткой непривычной. Ты ведь старше меня – понимаешь, наверно, что это была за пропитка.

Через полчаса комната стала от меня уплывать. Разговорился я с одной из тех девчонок, что с пупочным пирсингом, и она замелькала передо мной, как на экране. Я заморгал, огляделся, и музыка потекла тяжелой струей, как вода.

По лестнице к нам спустилась Сэм, увидела меня и обернулась к Бобу:

– Ты что, сдурел?

– Успокойся, Сэм. Ему нравится. Не веришь – спроси.

– Как самочувствие, Чарли?

– Легкое.

– Убедилась?

На самом деле Боб выглядел каким-то дерганым; мне потом сказали, что его одолела жесткая паранойя.

Сэм присела рядом со мной и взяла за руку; рука у меня была холодная.

– Ты что-нибудь видишь, Чарли?

– Легкость.

– Тебе хорошо?

– Ага.

– Пить хочешь?

– Ага.

– Что тебе принести?

– Молочный коктейль.

Все, кроме Сэм, грохнули со смеху.

– Да он кайф словил!

– Кушать хочешь, Чарли?

– Ага.

– Что тебе принести?

– Молочный коктейль.

Тут они заржали так, будто я удачно сострил. Тогда Сэм потянула меня за руку и удержала на шатком полу.

– Пошли. Будет тебе молочный коктейль.

Уже в дверях она повернулась к Бобу:

– Скотина ты редкостная.

Боб только хохотнул. Сэм под конец тоже посмеялась. А я радовался, что всем хорошо.

Поднялись мы с Сэм в кухню, она включила свет. Ого! Такой яркий, что даже не верилось.

Знаешь, как в кино бывает: сидишь на дневном сеансе, а когда выходишь на улицу, не можешь поверить, что там до сих пор светлынь. Откуда ни возьмись, появились мороженое, молоко и блендер. Я спросил, где туалет, и Сэм, как у себя дома, направила меня за угол. Думаю, они с Патриком частенько здесь тусовались, ко гда Боб еще учился в школе.