Хорошо быть богом

Откуда же новая религия взяться могла? Через жен, что ли? А ведь это вариант! У кочевников среди беков и ханов всегда многоженство в ходу было. Алы или имперцы из аристократов своих дочерей в гаремы не отдадут, религия не позволит. В гаремы женщины алов могут только в наложницы попасть, как военная добыча. А вот хумы сами многоженство практикуют, вполне могли какую-нибудь царевну великому хану сосватать. Чем не мать для наследника? И получается, что фронда сына на самом деле обычный бабий заговор. В общем, так было бы логично. Хотя информации и недостаточно, надо будет Улдуз или ее папу спросить.

Оставалось понять, чем это грозит самому Боне. Обращения «колдунишка» и «неверная собака» ему не понравились. Что-то плохо у здешних ханов с веротерпимостью, и ярлыки слишком быстро вешают. Попытаться с ними поладить? С имперцами же получилось. Хотя нет, не выйдет. Поди, обрезание делать придется. А у Бони после божественного апгрейда организма все же назад за полчаса отрастет. Так что же теперь каждый день обрезание делать? А лучше и утром, и вечером… Не-не-не, перебьются! Лучше уж наследника поменять на кого-нибудь, кто больше старые традиции уважает. А что, надо будет и такую возможность рассмотреть.

С язычниками небось легче поладить будет. Вон Улдуз Боню вообще чуть в верховное божество не записала. Отказываться пришлось. Может, зря поскромничал?.. В общем, папу — Сартек-муаллима — надо прощупать поосновательнее. И по возможности — подружиться. Да и дочка у него симпатичная…

Тут Боня сам себя одернул. Ну вот, всего три дня без секса, а уже на посторонних девочек засматриваться начал. Совсем со Светой избаловался. Неправильно это.

Покончив с рассуждениями, Боня стал потихоньку выбираться из шатра, но потом вернулся за своими ПП и электрошокером и завернул в секцию пикси. Гвардейцы соорудили в своей части шатра высокий стол, на котором тремя прямоугольниками (по эскадронам) расставили маленькие индивидуальные палатки. А еще было две будочки для дежурных с обоих концов лагеря. Получилось что-то вроде кукольного поселка. Боня аж умилился.

Прижав палец к губам (мол, не надо кричать: «Подъем!»), Боня поманил к себе часовых и тихим шепотом объяснил им, какую форму хотел бы придать своим артефактам. Шокер пикси дорастили до прямоугольной палочки, в которой золотая пластинка составляла одну из сторон. ПП так и сделали в виде большого пистолета без приклада (в отличие от оружия самих пикси). Еще Боня попросил пикси сделать кобуры-чехольчики с ремешками для крепления к поясу, а потом поблагодарил за службу, пожал им двумя пальцами руки и вышел из шатра, еле протиснувшись мимо вольготно развалившейся Светы.

Шокер и ПП висели на поясе, в руке был посох, поверх одежды столько твердой маны навешено, что невольно радуешься ее невесомости. На сей раз на прогулку Боня вышел тяжеловооруженным лунатиком.

Ночь еще была в полной своей силе, но уже подумывала, не пора ли уступить место утру. Боня не спеша побрел к месту давешнего боя. Завернул за угол разрушенного здания и снова увидел бугаев-батыров, сжимавших в руках сабли. «Просто дежавю какое-то», — решил Боня.

Бугаев на этот раз было гораздо больше, целая толпа. Вернее, две толпы друг напротив друга. Боню они, похоже, и не заметили. На «лунатика» вдруг напала какая-то странная лихость.

— О чем молчим, мужики?! — весело спросил он, зажигая над головой шарик света и беря на изготовку в левую руку посох, а в правую ПП. От избытка чувств маны он в шарик влил столько, что засияла магическая сфера ярче фотовспышки.

Молчать «мужики» не перестали, но буквально за секунду все оказались на конях и слаженно рванули с места в карьер, каждая из групп в свою сторону. Боня даже удивился: все-таки нормальный человек после включения такой иллюминации должен полностью ослепнуть, а на батыров свет как будто и не подействовал. Может, они на ощупь и на автомате в седла взлетали? Хотя нет, все-таки повлияло. Вон двое чуть в стенку не въехали. Кони-то в последний момент свернули, а вот всадников потрепало. Но из седел те не вылетели и ломанулись дальше в ночь, нагоняя остальных.

Боня «выключил» свет и уселся прямо на землю, прислонившись к стене. Что же это было? Две группы степняков, явно не из одной команды, подъехали посмотреть место, где он разбирался с нукерами Барбэ-бека, и стали играть в гляделки друг с другом. На его счет, видимо, у обеих групп инструкции были одни и те же, уж больно слаженно они смылись. Когда удирали, показалось, что у одной из групп плащи одинаковые, зеленого цвета. У других вроде единой формы не наблюдалось. Но были ли те, барбэбековские, батыры в плащах, Боня не помнил.

В общем, дело ясное, что дело темное…