Хороших девочек не убивают

Дерево набросилось на нее и схватило двумя руками. Они вместе упали и покатились по земле. Пиппа ударилась головой о ствол. По лицу поползла струйка жидкости, во рту появился металлический привкус. Мир вновь померк, перед глазами поплыли красные круги. Бекка сидела на ней, а вокруг горла обвивалось что-то холодное. Пиппа протянула руку и нащупала чьи-то пальцы. Ее собственные пальцы отказывались действовать.

– Пожалуйста… – выдохнула она.

И не смогла больше вдохнуть.

Руки застряли в листве и не хотели слушаться. Не хотели двигаться.

Пиппа посмотрела в глаза Бекке. Бекка знает, где спрятать тело, чтобы его никогда не нашли. В темнейшем из темных мест, там, где лежат кости Энди Белл.

Руки и ноги исчезли. Скоро придет очередь всего тела, и Пиппы не станет.

– Почему у меня нет такой подруги, как ты? – воскликнула Бекка. – У меня была только Энди. Единственное спасение от отца. Единственная надежда после Макса. А она на меня плевала. Всю жизнь. Я не хочу поступать так с собой. Я запуталась, у меня нет другого выхода. Прости.

Пиппа забыла, как дышать.

Тьма поглощала Литтл-Килтон. Зато сполохи всех цветов радуги в ночном небе были прекрасны. Последнее прекрасное видение перед тем, как опустится тьма.

И когда тьма наступила, холодные пальцы разжались и отпустили ее.

Первый вдох обжег легкие и чуть не разорвал их. Темнота отступила, в мир хлынули звуки.

– Я не могу… – Бекка обхватила себя руками. – Не могу.

Затем прошуршали чьи-то шаги. Над ними нависла тень и утянула Бекку. Новые звуки – крики, визги. И вдруг:

– Все хорошо, солнышко.

Пиппа повернула голову. Отец прижимал к земле Бекку, которая визжала и сопротивлялась.

Кто-то другой возник за спиной Пиппы и попытался ее усадить, но она стала рекой и не могла держаться вертикально.

– Дыши, сержант. – Рави гладил ее волосы. – Мы здесь. Мы с тобой.

– Рави, что с ней?

– Гипнол, – прошептала Пиппа. – Рогипнол в… в чае.

– Рави, вызывай скорую. И полицию.

Звуки вновь исчезли. Остались только цвета, да голос Рави вибрировал в груди и отдавал в спину, где-то за гранью восприятия.

– Она дала Энди умереть, – сказала Пиппа. Или подумала, что сказала. – Но ее надо отпустить. Иначе это неспра… ведливо. Неспра… ведливо.

Килтон вспыхнул и погас.

– Я могу забыть. У меня… как это……незия. Она в септике. Фермерский дом. Кленовая… балка. Это там, где…

– Все хорошо, Пип. – Рави удерживал ее в этом мире и не давал исчезнуть. – Все позади. Теперь уже точно. Я нашел тебя.

– Н-нашел м-меня?

– Твое устройство для трекинга по-прежнему включено. – В руке у Рави прыгал экран телефона с мерцающей оранжевой точкой на карте. – Я увидел, где ты, и сразу все понял.

Килтон вспыхнул и погас.

– Все хорошо, Пип. Я нашел тебя. Сейчас тебе станет легче.

Вспышка.

Они что-то говорили – Рави и папа. Только до нее доходили не слова, а буквы, и буквы ползли, как муравьи. Она больше ничего не видела. Ее глаза стали небом, и в нем взрывались фейерверки. Огненные брызги армагеддона. Все стало красным. Красные вспышки, красное зарево.

Затем Пиппа вновь ощутила себя в человеческом теле. Она лежала на холодной сырой земле, и Рави дышал в ухо. За деревьями вращались синие мигалки, которые извергали из себя людей в черной полицейской форме.

Пиппа видела их – мигалки и фейерверки, а слышала только свое хриплое дыхание.

Красные сполохи в небе и синие вспышки на земле.

Красные и синие.

Краны с инеем

С белым инеем

заинде-вели

Энди

Белл

Три месяца спустя

– Пришла масса народа, сержант.

– Правда?

– Да, человек двести.

До нее доносился гул голосов и хлопанье спинок кресел. Люди занимали места в школьном актовом зале.

Она стояла за кулисами и ожидала своего выхода, сжимая в руках материалы для презентации. Ладони вспотели, и на бумагах расплывались чернила.

Все одноклассники Пиппы защищали свои ВКП неделей раньше, в небольших аудиториях и перед небольшим числом слушателей. Однако школа и экзаменационная комиссия надумали превратить презентацию Пиппы в «небольшое, но яркое событие», как выразился старший преподаватель. Самой Пиппе не оставили выбора. Школа разместила объявления в интернете, в «Килтон мейл» и пригласила прессу освещать мероприятие. Пиппа видела, как подъехал минивэн Би-би-си; съемочная группа выгружала аппаратуру.

– Волнуешься? – спросил Рави.

– А ты всегда задаешь банальные вопросы?

После того как история Энди Белл стала достоянием гласности, о ней несколько недель много писали и говорили в центральных газетах и на телевидении. Безумие достигло высшей точки, как раз когда Пиппа проходила собеседование в Кембридже. Двое студентов узнали ее, набросились с выпученными глазами и засыпали вопросами о расследовании. И это было только начало…

За последние недели Пиппа настолько срослась с тайнами Килтона, что воспринимала их как новую кожу. За исключением одной – которую она сохранит глубоко в себе ради спасения Кары. Лучшей подруги, той, что в больнице ни на минуту не оставляла ее одну.

– Я забегу к тебе после всего? – спросил Рави.