Хороший список

Я молча смотрел на шпионку Айнего, по-змеиному обвивающую его руку. Где она пряталась? Прикинулась одной из бельевых верёвок или же лживо повисла на лодчонке возле гавани? А может, просто ползла за мной по канавам? Омерзительно. Теперь у меня будет такая же, так положено.

– Не выпьешь кофе со мной?

– Безусловно, выпью, – из вежливости я даже выдавил из себя улыбку.

Кофе мы пили молча, Айнего наслаждался моими мучениями, которые от опытного убийцы, конечно, не ускользнули.

– Поверь мне, Каррилиан, обещанная награда стоит некоторых ночных усилий. Первый раз всем несколько не по себе. Но это выбор каждого человека: в каком списке ему быть. Ты отныне на пороге хорошего. Получишь все привилегии списка и совсем скоро забудешь об этой ночи.

Айнего нарочито громко причмокнул губами, сделав последний глоток кофе, и протянул записку с адресом моего временного пристанища.

– В этом доме проживает твоя новоиспеченная «тетушка». Она вручит тебе новые документы, деньги на неделю проживания и веревку.

– Что мне теперь делать, чтобы попасть в хороший список?

– Ты уже все сделал. Осталось переждать неделю.

В девять утра я вышел от Айнего Джиа, как раз в тот момент, когда крикуны-вестники выходят на воду, чтобы разнести последние новости и сплетни. И сегодня они истошно вопили об одном:

«Убийство на Правом берегу!»

«Убили сенатора Энберри! Убили сенатора Энберри!»

«Среди нас убийца в карнавальной маске!»

Любопытно, как реагируют люди на весть о смерти чиновника.

То ли я жил среди таких, то ли это норма, но я видел лишь жадность до череды новых сплетен, интерес.

И ни тени сожаления или печали.

Чем они лучше меня? Тогда почему они достойны быть в хорошем списке, а я нет?

Я снова вспомнил отца, и меня затошнило.

Или затошнило от того, что перед глазами мелькнули картинки минувшей ночи. Или же я просто давно не ел.

Крикуны с лодок кидали в толпу новостные сферы.

Я ловко поймал одну и сунул в карман. Послушаю ее позже, в доме у «тетушки», которую я никогда не видел.

Взбежав по лестнице на мост, я неудачно попал голодным взглядом в тарелку одного из гостей «ЛаМонезы» – уличной террасы для завтраков. От вида хлеба с ветчиной и сыром скрутило живот. Скорее бы добраться до нового пристанища.

Моя «тетушка» вальяжно развалилась на софе, обитой лазурной блестящей тканью, брови ее возмущённо столкнулись у переносицы, как две неуправляемые гондолы, грудь тяжело вздымалась под полупрозрачным шифоном. Всем своим видом она показывала, как недовольна была подняться раньше полудня ради очередного племянника.

– Твоя комната р’асполагается на втор’ом этаже, мой др’уг. Карр’илиан… какое неудобное имя для меня. Я буду звать тебя Ка. На столике все, что тебе может понадобиться. Инфор’мационная сфер’а там же, она будет уничтожена после пр’ослушивания, твоя вер’евка ползает где-то в комнате, постар’айся познакомиться с ней до того, как она попытается тебя пр’идушить. Что касается сегодняшнего выхода в свет, я буду ждать тебя здесь в шесть вечер’а. Явишься с опозданием хоть на минуту, и ты мне не племянник, я ненавижу ждать. Это ясно?

Я молча кивнул, заставляя себя не рассматривать выставленные напоказ прелести новой родственницы.

– Есть какие-нибудь вопр’осы?

– Я бы хотел поесть.

Брови бесстыдницы вспорхнули вверх, гримаса презрения исказила миловидное личико.

– О, конечно, Ка. Я пр’икажу накр’ыть на терр’асе.

– Как я могу к вам обращаться? Или это так же будет описано в инструкции?

– Сеньор’а Энберр’и, мой мальчик. Ну, это для всех, а для тебя я буду тётушкой Ви.

Мне показалось, что веревка уже обмоталась вокруг моей шеи, но это было лишь действие ее фамилии, озвученной мне в такой небрежной манере.

– Что с тобой? – удивленно откинулась на спинку софы вдова убиенного мной сенатора.

– Я бы поел как можно скорее.

– Тогда поспеши р’аспр’авиться с инстр’укцией, мой дор’огой.

Она даже не старалась подобрать слова-синонимы, в которых не было бы злосчастной буквы «р», выговариваемой ею с таким трудом. Будто кичилась своим недостатком, делая все для того, чтобы собеседник ни на миг о нем не забывал.

Сам не зная, что делаю, я достал из кармана сферу и подбросил в воздух – комната завибрировала от оглушительного вопля:

«Убит сенатор Энберри! Сегодня ночью на Правом берегу зарезан ножом в своём собственном доме! Убийца среди нас! Полиция города начала расследование! Будьте бдительны, пока преступник на свободе! Убийца в Карнавальной маске!»

Я не сводил с нее взгляда: изогнутые уголки губ дрогнули, кожа приняла почти жемчужный оттенок, тонкие пальцы впились в ручку софы, она начала задыхаться, создавая панику среди явившейся прислуги. Пару капель эфира, пару нежных пощёчин служанки, пару глотков воды, и вот она уже пришла в себя, резко поднялась с софы и подошла к балкону.

– Сообщить об этом деликатнее тебе не хватило ума или сер’дца? – она стояла ко мне спиной.

– Простите, прежде мне не приходилось быть плохим вестником.