Хороший расчёт [СИ]

Занятная была картина: основатель Конохи, со смехом убегающий по всей деревне от доведённой до белого каления супруги.

* * *

С ней Хаширама позволял себе быть весел и беспечен, на работе же представая в совершенно ином образе — образе Первого Хокаге, великого шиноби и правителя Деревни, Скрытой в Листве. Он был внимателен к каждому из подчинённых и по-своему мудр, умел расположить к себе любого на переговорах, но и становиться жёстким и непоколебимым, когда нужно.

Мужа Мито любили и почитали. Его начали, вначале тихо, а затем в лицо, называть Богом Шиноби.

Однако рядом с этим исполином всегда шли две его тени, тёмная и бледная. Мадара и Тобирама.

Мадара был неистовым, как гроза и огонь, резким в словах и суждениях, нетерпимым и нередко жестоким. Тобирама, в противоположность ему, — всегда идеально собран и отстранён, словно покрыт ледяной бронёй. Мито не могла сказать, что до конца разобралась в них, оба оставляли после себя какой-то осадок в душе… Однако два этих человека были неотъемлемой частью её новой жизни, братьями Хаширамы: Тобирама — по крови, Мадара — по духу. Зная, как оба важны для её мужа, Мито со временем научилась и сама воспринимать их, как братьев — со своими странностями, но членов семьи, от которых нельзя отказываться, отворачиваться. Поэтому когда Хаширама проникновенно смотрел на неё и просил помочь…

— Тобирама-сан, у вас найдётся минута?

Тобирама поднял голову от свитка с донесением, который просматривал.

— Проходите, Мито-сан, — произнёс он как всегда хладнокровно. — Чем обязан?

Подойдя ближе к его столу, Мито опустилась на татами напротив и без предисловий заговорила:

— Беспокоясь о вашем благополучии, Хаширама поручил мне предложить вам на рассмотрение несколько кандидатур подходящих невест.

— Весьма прямолинейно, — заметил Тобирама.

— Я знаю, что вы заняты, и не хочу лишней дипломатией отнимать ваше время, — вежливо ответила Мито.

Он сложил на груди руки и свёл на переносице светлые брови.

— Я уже имел подобный разговор с братом пару лет назад и чётко высказал тогда ему своё мнение. Не знаю, зачем он попытался впутать вас — своего решения я не изменю.

— Ну, раз уж впутал, объясните мне свою позицию, Тобирама-сан, — попросила Мито.

— Как угодно. Моя цель в жизни — процветание этого селения, и она единственная. Мой характер мало какая женщина сможет даже просто вынести в аспекте совместной жизни до смерти, о счастье речи вовсе не идёт. Кроме того, я рождён с очевидным изъяном и не намерен распространять в следующее поколение дефектные гены.

— Очень… откровенно, — проговорила Мито, от его слов растерявшись.

— С вами я могу позволить себе быть откровенным, — ответил Тобирама всё так же хладнокровно. — Мой брат считает вас достойной абсолютного доверия, и я полагаюсь на его мнение в этом вопросе.

В этом вопросе… Мито на ум пришло кое-что.

— А что Мадара-сан? — серьёзно спросила она. — Хаширама доверяет и ему, но вы — нет.

Ни единый мускул на лице Тобирамы не дрогнул, но взгляд потяжелел.

— Ситуация с Мадарой слишком сложна и неоднозначна, чтобы обсуждать её так просто, — отчеканил он. — Если вы позволите, я бы хотел вернуться к работе.

— Да, разумеется, — Мито поднялась. — Благодарю за уделённое время, Тобирама-сан. Я постараюсь переубедить мужа.

* * *

— Оставь ты его в покое, — говорила Мито тем же вечером за ужином. — Тобирама — одиночка, тебе придётся с этим смириться.

Хаширама тяжело вздохнул.

— А я так надеялся, что ты его переубедишь… — он подцепил палочками ломтик рыбы и тоскливо на него посмотрел. — Знаю, Тоби предпочитает быть один, но мне кажется, он просто не знает, что на самом деле хочет, чтобы рядом был другой живой человек. У него ведь с детства не было друзей, только катана и кодекс шиноби — поэтому он стал таким, и характер отсюда… Я всего лишь хочу, чтобы мой младший брат был счастлив.

— Своё видение счастья не навяжешь, — устало возразила Мито. — Он вполне доволен своей жизнью, и только в его собственных руках её изменение в ту или иную сторону.

— Хм… — когда у Хаширамы случалось такое выражение лица, это означало пришествие в его голову нового гениального замысла. — Знаешь, если бы у нас с тобой родился малыш, и Тобирама понянчился бы с ним, он бы наверняка понял, как это здорово, и захотел бы своего…

Не удержавшись, Мито прикрыла глаза ладонью.

— Ками-сама, ты каким местом вообще это сгененировал?..

* * *

Спустя пару недель у неё начала всё чаще болеть голова, а вскоре стали, к огромному ужасу куноичи, отекать ноги, да так, что даже простая утренняя пробежка вокруг деревни больше не была простой. Забив тревогу, Мито бросилась медикам.

— С вами не происходит ничего страшного, Мито-сама, — мягко уверила её Юи-сан, главный ирьёнин клана Сенджу.

— Правда, да? — с ноткой истерики хмыкнула Мито. — У меня ноги, быть может, отказывают, а вы!..

— Вы беременны.

Она села обратно на кушетку, с которой начала было подниматься, и часто заморгала. А потом расхохоталась, чем очень напугала Юи-сан, явно решившую, что у Мито случилась истерика из-за неожиданной новости.