Хороший мальчик

Анастасия Завитушка Хороший мальчик

Мать звала Демидона к ужину уже битый час. Она наверняка знала, что он возится в ста метрах за домом у реки; кидает плоские камушки о поверхность воды или ловит рачков. И так занят своим увлечением, что просто не слышит ничего вокруг, а у неё в духовке запекается шарлотка.

А Демидон и впрямь был занят увлекательным делом. Он играл с пушистым серым котёнком – найдёнышем.

Демидону уже как две недели стукнуло пять лет. На его день рождения съехались все бабки, которые не жалели красных и розовых дешёвых помад на свои губы. Демидону представлялось, наверняка они специально малюют свои губы так жирно, чтобы испачкать его лицо своими поцелуями, которые он терпеть не мог. Обычно вырываясь и протестуя. Но бабки вопреки продолжали его зацеловывать, причитая: Какой хороший мальчик! Какие пухленькие щёчки. Ай-да я тебя чмокну, счастье ты наше! Очередная бабуля щипала его и без того пухлые щёчки больнее предыдущей. Один раз он чуть было не разревелся. И хорошо, что день рождения бывает лишь раз в году.

Пушистый найдёныш отчаянно вырывался из мальчишечьих рук, словно предчувствуя плохое. Но Демидон, или как ласково любила его звать мать, Дэмичка, не давал ему сбежать и на метр, ловко перехватывая его за шкирку. Крепко, по-мужски, как обычно делал его отец, когда серчал на их глупого Кота, который иногда путал лоток и порог их входной двери. Отец громко матерился, хватал Кота за шкирку своей большой рабочей рукой и кидал Кота во двор далеко-далеко как мяч.

Демидон крепко сжал кошачью плоть и поднял над головой. Кожица на круглом пузе пушистика натянулась. Черные глаза-пуговицы чуть вылезли из орбит. Он пищал как пробитая надувная игрушка. Не расслабляя пальцев Демидон опустил котёнка в воду и сразу вытащил. Пушистая шёрстка из светло-серой мгновенно превратилась в тёмно-серую. Котёнок громко и жалобно продолжал звать маму. Вода в реке была ещё прохладной. Руки начинали замерзать уже через минуту, если их окунуть. Демидон снова опустил котёнка под воду, на этот раз задержав его там на несколько секунд. Котёнок болтал лапками и хвостом недоростком. В воде его длинная шёрстка красиво расправлялась и болтыхалась в такт волнам. Демидон снова поднял котёнка, хмуро его разглядывая. Тот расчихался. Водичка брызнула из миниатюрного носика, и он снова продолжил жалобно звать на помощь, Демидону показалось, чуть слабее чем прежде. А шерсть приобрела неприглядный взъерошенный вид.

Он вновь опустил крепко зажатый кулак под воду, представляя, как опытный пловец прыгает с трамплина рассекая воду стрелой. Демидон сделал круг рукой. Шерсть котёнка так красиво струилась то влево, то вправо. Он сделал ещё круг, вытащил руку на поверхность, с интересом разглядывая пушистика. Всё те же выпученные глаза. Вода струями стекала по его мордашке. И он всё еще продолжал пищать. Только теперь как-то не так. Демидон сжал кулак ещё сильнее и резко опустил под воду. Приличные брызги окатили его рубашку и брючки. Мать всегда старалась одеть его как взрослого; пиджак, галстук, костюм тройка, лакированные ботинки, даже на обычную прогулку.

Рука Демидона начала замерзать, но он терпеливо держал её под водой. Котёнок бултыхал лапками, как вылитый пловец. Ему наверно нравится плавать, подумал Демидон, помогая котёнку нырнуть поглубже, невзирая на кусающееся ледяное ощущение.

Каждый раз, когда их кошка Марта приносила по пять, а то и семь котят, мать горестно причитала: «Опять топить!» Обычно она прятала их в большую коробку и уносила на веранду, до прихода отца, не позволяя Демидону на них даже взглянуть. Она боялась, что сын, увидев маленьких пушистиков мог к ним привязаться и тогда бы им пришлось их всех оставить. А этого делать было категорически нельзя. Прокормить целую ораву кошек им было не по силам.

Марта была рыжей короткошёрстной породы, а Кот (его обычно звали просто Кот, хотя имя у него когда-то было, просто его все позабыли) был чёрным, как уголь и тоже короткошёрстным.