Хорошие девочки умирают первыми

– У той Авы была голова на плечах! Новая – предательница, которая пойдет на все, чтобы получить миленькие фоточки.

– Я не собираюсь все это выслушивать! – заявила Ава. Вскочила и бросилась прочь через ярмарку. Над головой шуршали грязные китайские фонарики, позади бились и шипели волны. Мгновения пульсировали вспышками ярости и боли. Вот Ава шлепает вверх по ступенькам к главной площади, смахивая с глаз обжигающие слезинки, прежде чем те упадут. А в следующий миг уже стоит на сухой земле, под указателем с обломанными стрелками.

Она едва помнила, как там оказалась.

Площадь пустовала. Здесь была лишь Ава и указатель со словом «Шепчущий», вырезанным на единственной оставшейся стрелке. Она вскинула камеру. Вблизи вывеска, подсвеченная луной сквозь разрывы в облаках, выглядела почти причудливо.

– Ты веришь в привидения? – раздался шепот.

Она обернулась, но за спиной никого не оказалось.

– Джоли? – позвала Ава. Но не услышала ответа.

Пока она там стояла, воздух заледенел, и облака, казалось, задрожали на фоне луны. Ава чувствовала себя частью замедленного видео, исчезали секунда за секундой, а на экране по-прежнему ничего не появлялось. Она моргнула и сделала еще один снимок. Потом что-то заставило ее пролистать фотографии указателя.

Судя по времени на снимках, между первым и последним кадрами прошло восемнадцать минут.

– Джоли? – позвала она вновь. Ничего.

По задней части шеи бежали мурашки. Ава стремительно обернулась. Позади она увидела лужу воды и отпечатки мокрых следов, которых, она была уверена, раньше не было. Они вели от ярмарочных ступеней к луже, а потом снова уходили за угол аттракционов. Кто-то стоял там – и достаточно долго. Находился так близко, что Ава должна была заметить присутствие или даже услышать дыхание.

– Нет, – заявила она. – Я не верю в привидения.

Она пошла по следам на возвышающуюся набережную, которая когда-то тянулась от края острова. Там располагались смотровые площадки с биноклями, оснащенными монетоприемниками, аттракционы, десятки маленьких магазинчиков и продуктовых киосков. В то время как ярмарку возводили на бетоне прямо рядом с пляжем, настил возвышался над волнами.

Пожар, должно быть, начался в одном из киосков. Он уничтожил практически все по эту сторону галереи. Ярмарочные аттракционы превратились в леса искореженного металла и затвердевших глыб расплавленного пластика. Здания разверзлись пустыми черными скорлупками. Американские горки казались обугленными скелетами и выглядели жутковато на фоне залитых лунным светом грозовых туч. Все, что сохранилось, – заброшенная карусель и зияющие провалы в досках, сквозь которые Ава видела утесы и воду внизу.

Ава машинально сделала несколько снимков. Но стоило ей щелкнуть затвором, как вспучились и толпой помчались со стороны океана облака, отрезая ее от лунного света. Шторм. Лучше не бывает. Надо бы отыскать укрытие. Ава успела сделать лишь несколько шагов обратно, к главной площади, когда заметила тяжелые армейские ботинки, болтавшиеся по бокам одной из лошадок на карусели. Все остальное скрывали другие лошади, насаженные на шесты, с застывшими в беззвучном ржании ртами.

Ава шагнула ближе. Издав скрип, механизм пришел в движение. Веселая музыка звучала все громче, и карусель закружилась. Ава наклонилась и подхватила с земли тяжеленную обугленную доску. Лошади с расплавленными мордами и вагонетки из потрескавшегося стекловолокна проносились мимо с жалобным стоном. Столбы, к которым крепились все эти твари, двигались рывками и жутко скрежетали. Медленно появилась лошадка, на которой сидел человек. Чудовищное лицо, шея…

– Куда он делся? – ахнула Ава.

– Прямо за тобой, – откликнулся кто-то низким голосом.

Ава резко развернулась, подняла доску и снова с силой опустила ее. Силуэт перед ней грохнулся на одно колено, удивленно вскрикнув. Карусель резко остановилась и затихла. Ава моргнула. Она немного ослабила хватку.

– Ноа? – произнесла она. – Ноа Пак?

За год, прошедший с тех пор, как Ава в последний раз видела Ноа, долговязый мальчишка, которого она помнила, исчез. Его заменил взрослый длинноволосый мужчина: корейские черты лица – от отца, веснушки – от мамы. Если бы не шрам, из-за которого Ноа едва не лишился правого глаза, он выглядел бы вполне уместно на финальной фотосъемке выпускного класса. Первые капли дождя упали на его лицо. Совсем скоро начнется настоящий ливень.

– Не делай вид, что удивилась, – проворчал Ноа, выпрямляясь. – Мы оба знали, кого найдем на этом острове.

Ава откинула назад мокрые волосы. Она не удивилась. Она не знала, что Ноа вернулся в город, но если бы знала, то он был бы первым в списке подозреваемых в шантаже.

Парень, который ненавидел ее больше всех на свете.

Кусочки мозаики начали складываться вместе. Все это имело смысл, за исключением того, как Ноа узнал об «Оракуле». И что ему нужно от Авы.

– Тебя уже много лет никто не видел, – заметила она, пытаясь выиграть время.