Хорошей ведьмочки должно быть много (СИ)

Впрочем, запал у подростка моментально погас. Мальчишка забрался в кресло с ногами, занавесился чёлкой и для пущего эффекта уткнулся носом в колени. Прям, принц обиженный. Обнять и плакать! Да разбежалась, ага. Я просто по жизни злиться по-настоящему не умею. А так бы голову открутить. Другой бы кто на моём месте так и поступил, причём в прямом смысле слова. Правильно говорят, что будешь мягким и всепрощающим — на шею сядут и ножки свесят. Между прочим, обижаться тут должна я. Они вообще не догоняют, что натворили? Мальчики показались мне шалопаями без тормозов, сначала творят, потом думают, но всё-таки думают. Видимо, ошиблась. Жаль.

Подаваться на манипуляцию я точно не собираюсь.

— Слушайте, а вас смертную казнь за похищение людей не практикуют? — задумчиво поинтересовалась я.

Мальчишка вздрогнул, выпучился на меня круглыми глазами.

Я решила развить успех:

— Нет? Печа-ально. А тюремное заключение? Вы-то, как я поняла, ещё несовершеннолетние. То есть отвечает перед законом опекун.

— Да что вы несёте!

— Дуля тебя, а не возвращение!

— Хм?

Мальчишки вылетели, чуть не сбили с ног вернувшегося Блеза.

— Тяжело вам с ними, — посочувствовала я, с некоторым сомнением рассматривая грязно-серую пропахшую пылью материю, выданную мне вместо плаща.

Блез помог мне закутаться, и ткань скрыла меня от шеи до пяток. Будет волочиться по полу — как бы самой себе на подол не наступить. Блез забрал у меня свой сюртук, надел, застегнул на все пуговицы, рывком одёрнул полы.

— Я не справился…, — убито признал он, глядя перед собой всё тем же отсутствующим взглядом.

Что?! Да парень просто святой! Мог бы жить в своё удовольствие, развлекаться, а он от и до посвящает себя братьям, которые вместо благодарности треплют ему нервы и устраивают проблемы.

— Господин Ириас! — я вспомнила, как к парню обращался капитан. — Если за неполные два десятка лет у них мозги так и не сформировались, это точно не ваша вина.

— Спасибо, госпожа.

Мыслями Блез был явно не со мной, но тем не менее он учтиво предложил мне локоть и повёл.

Глава 4

Улица встретила меня духотой и теснотой. Солнце припекало. Сухой ветер гнал по каменным плитам дороги не то песок, не то серовато-бежевую пыль. Безлюдно. Безжизненно. Ни деревьев, ни газонов, только жухлые былинки, чудом укоренившиеся в стыках плит. Дома приземистые, неказистые, зато основательные, стоят стена к стене, между даже ладонь не втиснуть. Каждое здание — миниатюрная крепость.

Странный город…

Повеселее стало ближе к центру. Во-первых, улица стала шире. Во-вторых, на некоторых зданиях появились цветные вывески, правда, большей частью выгоревшие. Я опознала ателье, булочную. Даже мелькнула мысль попросить зайти, но, покосившись, на Блеза, я передумала. Выражение лица у парня совсем траурное.

— Эм, господин Ириас, а если я на суде скажу, что у меня нет к мальчикам претензий, это поможет?

Блез отреагировал не сразу. Я уже собиралась повторить вопрос, но он опередил:

— А разве у вас нет претензий, госпожа?

— Есть и ещё какие, — честно признала я, — но…

Не хочу за компанию наказывать и Блеза. Это его братья — пусть сам разбирается. Только меня к понедельнику пусть обратно вернёт.

— Не поможет, — качнул он головой.

— Жаль.

Блез снова погрузился в размышления, а я продолжила крутить головой. Потому что интересно же! Другой мир, магия. Впервые в моей жизни происходит нечто волшебное. Нет, я понимаю, что лучше бы приключения обошли меня стороной, и уж точно я не горю желанием задерживаться в гостях. Но… Видимо, весь вес ушёл в килограммы и характер мне достался излишне лёгкий, почти воздушный. Я искренне не понимаю, зачем переживать о том, что будет, например, в магистрате. До возвышающейся над городом желтовато-оливковой квадратной башни топать ещё минут пять, а может и все десять. Сию секунду всё хорошо — так значит надо наслаждаться прогулкой! И я улыбнулась встречному мужчине.

Если в жилом районе на улицах никого не было, то ближе к центру люди появились. Я старалась не пялиться, разглядывать украдкой. Лица-то в целом европейские, разве что кожа у многих бронзовая, загорелая. Встречались нам в основном военные, реже — гражданские, и вот их одежда… Несмотря на жару ткани на пошив шли плотные, весенне-осенние. Вот зачем упаковываться в сюртук, когда по ощущениям градусов тридцать, не меньше? Можно же лёгким пиджаком обойтись, нет? Женщин мы встретили только двух, и обе в глухих длинных платьях, из-под которых едва выглядывали мыски туфель. Или башмаков? Та, что постарше, собрала волосы в низкий пучок, молодая заплела косу. Может, раз здесь не принято с распущенными ходить, мне стоило собрать волосы хотя бы в хвост? Хотя они у меня плащом к спине прижаты.

Блез толкнул массивную дверь и пропустил меня в каменный мешок вестибюля. Каждый шаг гулко отдавался в пустом помещении.

— Нам направо, госпожа.

Видимо, за деревянную перегородку, криво-косо сколоченную из разнокалиберных досок.