Хорнблауэр и «Атропа»

Мальта. С одной стороны мыс Рикасоли, с другой — форт Сент-Эльмо отвечает на салют «Атропы», меж них — вход в Большую Гавань и дворцы Ла-Валетты на возвышении, повсюду — ярко раскрашенные маленькие суденышки. И свежий северо-восточный ветер, «грегаль», как называют лоции. Он-то и не позволял Хорнблауэру глазеть по сторонам. В закрытых водах судно, идущее на фордевинд, с дурацким упорством движется вперед, как бы ни уменьшали площадь парусов. Нужно было точно рассчитать, когда привестись к ветру, погасить скорость, взять паруса на гитовы и бросить якорь.

Похоже было, что у Хорнблауэра не будет свободного времени и в те несколько часов, которые предстояло провести на Мальте. Депеши удалось передать во время официальных визитов, но время, которое он при этом выгадал, немедленно пожрали мелкие заботы — так тучных коров из фараонова сна пожрали тощие. И, подобно тому, как тощие коровы не стали толще, дел у Хорнблауэра не убавилось. Пока письмо с Мальты доберется до Англии, наступит день квартальных платежей, значит, можно взять часть жалованья. Немного, конечно — надо помнить о Марии и о детях, — но достаточно, чтоб купить кое-какие деликатесы на острове, где хлеб дорог, а деликатесы дешевы. Апельсины, маслины и свежие овощи — маркитантские шлюпки уже ждали разрешения подойти к борту.

Маккулуму требовались ордера на снаряжение для подъемных работ. Миля полудюймового троса и четверть мили медленного огнепроводного шнура — фантастическое, на взгляд Хорнблауэра, требование, но Маккулуму виднее. Пятьсот футов кожаного «фитильного шланга» — о таком Хорнблауэр вовсе не слыхивал. Подписывая ордер, Хорнблауэр задумался, не взыщет ли с него Флотская коллегия за перерасход. Подняв голову, он обнаружил, что все его офицеры рвутся на берег, и каждый представил мистеру Джонсу неоспоримые доводы, почему ему это нужно. Если б «Атропа» загорелась, едва ли они сильнее желали бы ее покинуть.

Еще одно затруднение — записка от Его Превосходительства губернатора. Не отобедает ли капитан Хорнблауэр с одним из своих офицеров сегодня вечером во дворце. Об отказе нечего и думать — Его Превосходительство, как и любой смертный, жаждет услышать английские сплетни и видеть новые лица. Не приходится и выбирать между офицерами. Его Превосходительство не простил бы Хорнблауэру, если б узнал, что на «Атропе» находилось лицо королевской крови, а губернатора лишили счастья принять ее у себя.

— Позовите мистера князя, — сказал Хорнблауэр, — и доктора.

Доктор был нужен, чтоб переводить. Хотя за месяц князь и подучился английскому, лексикон мичманской каюты довольно своеобразен, и на предстоящем приеме у вице-короля на нем не поговоришь. Князь вошел, запыхавшись, нервно оправляя одежду. Гейзенберг тоже запыхался — ему пришлось бежать через весь корабль.

— Пожалуйста, объясните Его Княжеской Светлости, — сказал Хорнблауэр, — что он отправится со мной обедать у губернатора.

Эйзенбейс заговорил по-немецки, мальчик величаво кивнул. Немецкая речь пробудила в нем царственную манеру, дремавшую под обличьем британского мичмана.

— Его Княжеской Светлости надеть придворный наряд? — спросил Эйзенбейс.

— Нет, — ответил Хорнблауэр, — мундир. И если я еще хоть раз увижу его в плохо вычищенных ботинках, я прикажу его выпороть.

— Сэр!.. — Эйзенбейс от возмущения онемел, что оказалось весьма кстати.

— Мне тоже быть в мундире, сэр? — спросил он, придя в себя.

— Боюсь, доктор, что вас никто не приглашал, — сказал Хорнблауэр.

— Но я гофмейстер Его Княжеской Светлости, сэр, — взорвался Эйзенбейс. — Это будет церемониальный визит, и по основному закону Зейц-Бунау представлять кого-либо Его Княжеской Светлости должен я.

Хорнблауэр сдержался.

— Я — представитель Его Британского Величества, — сказал он спокойно.

— Но Его Британское Величество не желал бы, чтоб его союзника принимали без должной торжественности. Как штатс-секретарь, я вынужден заявить официальный протест.

— Да, — сказал Хорнблауэр. Он протянул руку и нагнул князю голову. — Вы бы лучше проследили, чтоб Его Княжеская Светлость мыл за ушами.

— Сэр! Сэр!

— Пожалуйста, через полчаса будьте готовы и одеты как следует, мистер Князь.

Обед в губернаторском дворце протекал обычным скучным порядком. Хорнблауэра и князя встретил адъютант губернатора, избавив Хорнблауэра от лишней заботы: кого кому представлять — Его Княжескую Светлость Его Превосходительству или наоборот. Забавно было наблюдать, как Ее Превосходительство засуетилось, услышав титул гостя — ей пришлось спешно менять порядок, в котором рассаживать гостей. Хорнблауэр оказался между двумя скучными дамами — у одной были красные руки, у другой — хронический насморк. Хорнблауэр безуспешно пытался вести светскую беседу и был осторожен со своим бокалом — только отхлебывал, когда остальные пили большими глотками.