ХомоПоинт

— Гош! Газ не отключили! Живём! — радостный голос Тони вселял оптимизм, что мир ещё не канул в бездну апокалипсиса, а только завис на полпути туда, газ ведь не выключили.

Запах ароматного кофе быстро наполнил квартиру. Жизнь снова чмокнула Мельникова в небритую щёку.

— Жаль, нет электричества, хоть бы новости посмотрели, что вообще твориться, сколько сидеть и нос не высовывать.

Егор закинул остатки от дорожных бутербродов в рот и подошёл с чашкой кофе к окну.

— Мобильной связи нет, электричества нет. Воды кстати тоже нет. В баклажке, что ты перед отпуском принёс литра два с половиной осталось. Долго не потянем. А если и газ отключат, то будет совсем грустно, — доложила Тоня.

Допив кофе, она вылила гущу в блюдце и покрутила им.

— Никогда не понимала, как можно на кофе гадать.

Какое-то время она всматривалась в кофейную гущу, но никакие образы или силуэты увидеть не получалось.

— Травкин!

Егор резко повернулся от окна к девушке.

— Айболит?

— Да, Айболит! Я виделся с ним перед отпуском. Он что-то пытался мне рассказать. О болезни Эммуса, что все заражены. Я так и не понял, — Мельников потёр лоб, напрягая память, — ну да, он говорил, что это не вирус, а живой организм. Да, точно, что это разумный организм, а не вирус. Бред какой-то нес, в общем.

— Это болезнь "Эммуса" всех убивает? Но есть же вакцина. Ты прививался кстати?

— Нет, не успел, болезнь же отступила, общественный иммунитет выработался, и всё такое, смысла не было. А ты?

— Я тоже не привитая. Уколов с детства боюсь. Но я собиралась.

— Тем не менее, мы намного живее всех тех, что умерли на дороге.

— Давай не будем сейчас об этом, — грустно попросила Антонина.

Егор поставил пустую чашку и обнял её за плечи.

— Всё будет хорошо, — шепнул он ей на ухо.

Тоня только кивнула. Она посмотрела на свой смартфон, покрытия сети по-прежнему не было. Тогда она открыла приложение "музыка", нашла папку "любимые" и нажала кнопку "play".

Лёгкая попсовая песня напрягла слабые динамики смартфона, стало немного веселее.

— Бабарейка сядет, — предупредил Егор.

— А, и пусть, как-то отвлечься надо, — уныло ответила она.

— У меня идея!

Мельников выпустил из своих объятий Тоню и заходил по комнате.

— У нас же есть СИЗ (средства индивидуальной защиты)?

— Гош, если ты о презервативах, то не смешно, и не до этого.

— Ай! Да нет же! Маски, перчатки, бахилы?

— Этого добра сколько угодно. Даже "противочумка" есть, в прошлом году выдавали не понятно зачем.

— Вот! Отлично! Тогда у нас будет электричество!

— В смысле? — нахмурилась Тоня не понимая замысла.

— На работе есть бензогенератор. Помнишь, свет отключали без конца и края. Травкин выбил его на наш отдел, у нас же процессы непрерывные должны быть и мы…

— Ты что решил на завод идти. За генератором? Ты в своём уме? А если умрёшь, я здесь, что одна останусь? — прервала она.

— Не идти, а ехать. Экипируюсь, как следует, ни один микроб не пролезет. Я туда и обратно, запустим генератор, телик включим, может информация какая-то пройдёт. Телефоны зарядим, музыку будешь слушать.

— Мне не нравиться эта идея, я против! Давай подождём.

— Тонь, ну кого ждать. Вдруг это всё затянется. А я заодно водички где-нибудь надыбаю. Тащи "противочумку".

Рощина поднялась и нехотя пошла, искать противочумный костюм, выданный им не понятно, зачем в прошлом году.

Тоня с нескрываемой тревогой смотрела, как Егор собирается наружу.

— Ты помнишь, где вода стоит? — спросила она, когда экипировка была закончена.

— Помню, в аппаратной вода для кулера, сам туда "двадцатки" с водой складировал перед отпуском. Не переживай, я скоро буду.

Он взял ключи от машины и тяжёлой поступью вышел из квартиры. Антонина поспешила к окну. Она прикусила губу, глядя на выход из подъезда, казалось, прошла вечность, прежде чем Егор показался из-под козырька и зашагал к машине.

— Космонавт блин, — улыбнулась она, внутренняя тревога немного успокоилась.

Он обернулся и посмотрел на окно, Тоня махнула ему рукой. Егор помахал в ответ, словно пилот перед дальним полётом в космос. Он махал наигранно торжественно и пафосно, чтобы уничтожить тревогу в душе любимой девушки.

Машина завелась и уехала. Ветер закрутил мини смерч из пыли и песка, заметая следы на месте стоянки «КИА». Тоне стало страшно и одиноко, что если он не вернётся? Она включила музыку на смартфоне, чтобы отогнать тёмные мысли. Не прослушала и половину куплета, выключила. Песня, которая совсем недавно ей очень нравилась, казалась теперь пустой и не интересной. Тоска ядовитым плющом окутала её сердце, она почувствовала, как вязкое липкое уныние затягивает её в свою трясину. Слезы сами собой накатились на глаза, крупные солёные каплями скатывались по её щёкам и разбивались об пол. Антонина легла на диван, обняла подушку, поджала ноги

— Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, — повторяла она слова своего жениха, глотая слезы.

Сегодня Радужный можно было переименовать в "Депрессивный", не смотря на солнечный, тёплый день. Путь Мельникова был усеян мёртвыми телами односельчан. Смерть застигала кого где. На лавочках у подъезда, на газонах и тротуарах, в разбитых машинах.