ХомоПоинт

Внутри было невероятно душно. Егор открыл окна и подёргал за решетки, чтобы убедиться в их прочности.

— Нормально, — резюмировал он довольно.

В комнату обвешанный трофеями как Рембо ввалился Парфён.

— Ну. Всё вроде, что хотел, собрал. Двери запер. Там ещё крупняк (крупнокалиберный пулемёт) в гнезде торчит, но он зараза тяжёлый, не потянем.

Танкист составил у дверей оружие, на пол положил коробки с патронами.

— Тэк, что здесь у нас? — оглядел он помещение, — опа, сейфик.

Егор с Тоней уселись на пластиковые кресла для посетителей и с интересом наблюдали, как их спаситель обследует содержимое ящиков рабочих столов, шкафов. Парфён выгребал всё содержимое на стол, в поисках нужного ключа. Ключей было не так много, и скоро дверца сейфа послушно скрипнула.

М-да, не густо, — протянул мехвод, разглядывая содержимое сейфа.

На пол полетели толстые папки с какими-то документами, затем он выудил оттуда ПМ, несколько пачек патронов к нему и непочатую бутылку коньяка.

— О как! — обрадовался неожиданной находке танкист.

— Почему у них форма разорвана? — неожиданно спросил Егор.

— Чего? — Парфён не сразу понял, о чём речь.

— Форма на трупах разорвана, как будто она им мала на несколько размеров.

— Да шут их знает, — танкист потёр щёку и поставил бутылку на стол. Протянул пачки с патронами Антонине.

— Заряжайся, это твои.

Тоня взяла патроны и положила рядом с собой.

— А там что? — кивнула она на принесённые трофеи.

— Там, — Парфён взглянул на оружие у дверей, — да особо ничего хорошего. Разве что вот эта машинка.

Он быстро подошёл к трофеям и выбрал из них снайперскую винтовку, покрутил её в руках и положил на стол.

— Что это? — спросила Тоня, кивнув на оружие.

— «Снайперка», — деловито улыбнулся танкист, — очень хорошая «снайперка».

Антонина взяла оружие, внимательно разглядывая винтовку.

— Это СВК (Снайперская Винтовка Калашникова), — пояснил Егор, — последняя разработка, под патрон семь шестьдесят два. И прицел хороший, «Сокол-2000», тоже из последних.

— Шаришь? — удивлённо спросил Парфён, — спец?

— Да нет, я «ботаник» по жизни. Лаборант, — смущённо улыбнулся Мельников, — оружие просто увлечение, отец привил.

— А. Ну, понятно.

— Лёгкая какая.

Антонина продолжала изучать винтовку не глядя на парней.

— Да, все металлические детали, какие только возможно было заменить, заменили композитным пластиком. Винтовка очень лёгкая, но вместе с тем невероятно прочная, — продолжил свой ликбез Егор.

— Дай ка гляну, — протянул он руку к СВК.

— Это мне! — нахмурясь отрезала Тоня, — ты и так хорошо вдаль стал видеть.

— Тебе, тебе. Не отниму, не бойся. Покажу, как пользоваться. Или сама разберёшься?

— Завтра покажешь, пусть пока у меня побудет. Винтовочке надо привыкнуть к новой хозяйке.

Тоня погладила своё новое приобретение и поставила винтовку рядом.

— О как! — засмеялся Парфён и добавил:

— Для твоего автомата ничего нет. Или возьми другой, — кивнул он в сторону двух тридцать девятых как у него — или по дороге поищем.

— Выбор очевиден, — прокомментировал Мельников, — однозначно тридцать девятый, мой тоже хороший, но эти на порядок точнее бьют.

— Ещё есть пачка печенья и бутылку коньяка!

Парфён поставил пластиковое кресло к столу, и махнул спутников присоединиться к нему.

Тоня с Егором расположились напротив.

— Ну, за знакомство!

Парфён скрутил пробку и протянул бутылку Тоне.

— Стаканчиков не нашёл, уж извините.

Тоня взяла бутылку. Танкист деловито распечатал печенье.

— За знакомство, — Антонина сделала большой глоток напитка, сморщилась, пару раз кашлянула. Парфён протянул печенье. Тоня сделала глубокий вдох.

— Крепкий, зараза, — прохрипела она и передала бутылку Егору.

— За чудесное спасение, — Мельников выдохнул и сделал большой глоток из бутылки. Занюхал тыльной стороной ладошки и передал бутылку Парфёну.

— За спасение, — улыбнулся танкист, сделал пару глотков. Поморщился и закинул в рот сразу пару печенек.

Какое-то время все молчали, первым заговорил Егор.

— Парфён, прости, но твоё лицо мне кажется очень знакомым, не могу только припомнить откуда.

Парфён вздохнул, судя по всему заговорили о наболевшем.

— На войне как на войне, — ответил он, — Малешкин.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Егор, — одно лицо! Это же мой любимый фильм в детстве! Как же я сразу не вспомнил?

— И фамилия у меня Малёшин, — подхватил смех Парфён.

Антонина тоже засмеялась. Они сделали ещё по глотку коньяка в том же порядке.

— Как думаете, что на самом деле вокруг происходит? — спросил Парфён, отставив бутылку.

— Точно вряд ли кто-то скажет. Информации-то нет никакой, только то, что сами видели. Техника брошена, кругом трупы в разорванной одежде. Оружия очень много расконсервировали. Зачем?

— Не только много старого и почти все новые вывели в поле, — добавил Парфён, — такие действия обычно происходят при вторжении, когда армия слишком мала, чтобы дать отпор внешнему врагу. Мобилизация и поголовное вооружение населения, тогда старые запасы и пригождаются.

— Разве объявляли мобилизацию? — удивился Мельников.