ХомоПоинт

Две ближние к эпицентру взрыва яхты вспыхнули как спички. Пластиковая пристань подпрыгнула на волне, подбросив всех, кто на ней стоял не менее чем на пару метров. Вопли ужаса, всплески падающих людей в воду, скрежет металла, звон выбитых взрывной волной стёкол, всё перемешалось в горячем воздухе. Несколько лёгких лодок плавали килем вверх. Кто мог подняться на ноги, поднялись, стали помогать раненым, оглушённым и обгоревшим людям. Надо уйти на пристань, надо подняться на оставшиеся суда, те, что уцелели. Надо быстрее покинуть это проклятое место.

В клубах едкого дыма догорали разорванные трупы тел несчастных, которые оказались ближе всего к взрыву.

Парфён затащил на борт рыболовецкого судна Шаму. Разрезанное куском металла плечо шамана сильно кровоточило. Танкист передал товарища двум девушкам, которые взяли на себя ответственность санитарок. Все, кто как мог, пытался помочь всеми доступными средствами и оказать первую помощь раненым.

Парфён вернулся. Нашёл Егора, тот лежал без сознания, лицо залито кровью. Танкист взвалил товарища на плечо и оглянулся, есть ли ещё кто живой по близости.

— Чего уставился? Помоги лучше! — услышал он женский голос совсем рядом.

Клара пыталась сдвинуть большой обломок металлоконструкции с ноги Харина.

Денис пытался помочь, но у него не получалось. Ногу буквально разорвало, в кровавое месиво. Танкист уложил товарища на землю и поспешил на помощь женщине. Прикладывая невероятные усилия, кусок металлоконструкции удалось сдвинуть и вытащить то, что осталось от ноги.

Клара помогла ему подняться, перекинула руку через плечо.

Денис скрипел зубами, слезы сами лились из глаз.

— Помогай мне, прыгай! — крикнула женщина ЧОПовцу.

Денис сделал усилие и скакнул на здоровой ноге, острая боль пронзила всё тело и он взвыл.

— Не скули! — закричала на него Клара, — помоги, я сама тебя не дотащу.

Денис собрал всю волю в кулак и прыгнул ещё раз, снова острая боль и снова протяжный стон.

Парфён взвалил Егора на спину и потащил на тот же корабль, куда отнёс Шаму. Быстро отчаливали суда, лодки, яхты, всё, что осталось на плаву. Палуба корабля, на который танкист приволок шамана, уже была завалена ранеными.

— Всё! Перегруз! Отходим! — крикнул капитан своему матросу, как только Парфён занёс Егора.

— Убрать сходни! Отдать швартовый! — командовал капитан.

— Погоди! — крикнул ему Парфён, — погоди минуту!

Парфён быстро пробежал по сходням и утонул в дыму.

Клару он нашёл недалеко от пристани. Денис потерял сознание от болевого шока. Харин оказался слишком тяжёлым, чтобы хрупкая женщина смогла его тащить на себе. Но Тродэ не далась, он метр за метром подтаскивала тело любимого мужчины. Падала, вставала, рычала, скрипела зубами, но тянула! Парфён подскочил к ней, взвалил на спину Дениса и помог подняться женщине.

— Ну, ты даёшь мать, — с восхищением сказал танкист, придерживая обессилившую Клару свободной рукой.

Матрос, который отвязывал швартовый конец от кнехты, заметил в дыму три фигуры, поспешил на помощь. Он подхватил Клару, облегчив задачу Парфёну, и быстро поднялся с женщиной по сходням. Следом почти на карачках вполз и танкист с Денисом на спине.

Чьи-то сильные руки сняли раненого с Малёшина. Парфён уселся на палубу залитую кровью, он очень устал. Устал на столько, что и на четвереньках не смог больше стоять. Дышать было тяжело.

Чем дальше отходил корабль, чем меньше дыма оставалось в воздухе. Грохот пожара сменился шумом моря. Паника на палубе утихла.

Резкий запах нашатырного спирта ударил в мозг и Егор открыл один глаз. Над ним, на фоне звёздного неба склонился здоровый детина в вязаной шапочке.

— Этот в норме, — крикнул кому-то крепыш и поспешил к другому раненому. Егор ощупал бинт на своей голове. Правая бровь горела огнём, глаз заплыл и не открывался, левый остался не вередимым.

Рядом на палубе присел человек в чёрной робе танкиста.

— Парфён? — прохрипел Егор.

— Я.

— Где мы?

Голос Мельникова был осипшим, слова получались с трудом. Звуки прорываясь из горла, как через заросли колючего терновника.

— На «Ковчеге». Шаму уже прооперировали. Жить будет.

— Где Тоня? — с надеждой проскрипел Егор.

— Прости, — только и ответил танкист, слегка хлопнув Егора по плечу.

Мельников закрыл здоровый глаз, ему очень хотелось завыть. Выть во весь голос, но он смог издать только хриплый стон.

— Прости, — ещё раз повторил танкист, будто это он виноват в гибели Тони и Аси.

Парфён поднялся, вытер слезу и пошёл посмотреть как дела у Шамы, оставив товарища лежать на палубе наедине со звёздным небом и бесконечным горем.

Эпилог

Всё тело девушки ныло и ломило. Словно её всю ночь били металлическими прутами. Через звон в ушах, что-то хныкало.

— Тётя Тоня. Ну, тётя Тоня, — взывал к сознанию сквозь гул и вату детский голосок. Антонина открыла глаза. Она лежала меж двух бетонных стенок, обнимая девочку. Память возвращалась обрывками. Девочка. Монстр. Грохот, вспышка. Удар по всему телу и темнота.