Холодный север

— Да! Каждый из них бился с чудовищами и огромными армиями! Все они окутаны славой! И я самый славный из них! — воскликнул здоровяк, поднимая свой кубок, — выпьем за славу!

Валера почувствовал, как в висках застучало. В глазах у него всё пошатнулось, и он машинально сделал несколько шагов назад, отступая от трона.

Вокруг радостно вопили северяне, повторяя за Чизманом, с каждым разом ускоряясь и скатываясь к совсем безумному темпу.

— Ели мясо мужики, пивом запивали! О чём конюх говорил, они не понимали! — всё скатывалось в какую-то безумную и дикую пляску, словно бал сатаны.

— Блин! — просипел парень, отчаянно хватаясь за голову, — этого не может быть! — закричал он. Но на него никто не обращал внимания. Всем было весело.

— Это, получается… — простонал несчастный, оглядываясь вокруг мутным взглядом, — мы умерли и попали…. Попали в Вальгаллу?! — он схватился за голову, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Но упасть у него не вышло — его затылок упёрся во что-то мягкое.

— Привет, — послышался нежный бас, и Валеру мягко обняла крупная женская рука.

— Хильда?! — просипел он, чувствуя, что в его голове продолжают лихорадочно крутиться мысли.

— Нет, меня зовут Альсина! — парень повернулся и понял, что та Хильда была здесь ещё не самой крупной.

— Иди сюда! — лёгкий толчок и он уткнулся лицом в большую грудь, — дайте нам выпить! — разлетелся властный голос девушки. Чпокнула пробка, зажурчал мёд по кружкам. И вскоре у губ парня оказался полный кубок.

Вот только ему было плевать на всё. Ведь теперь стало ясно, что с ними случилось. Они умерли, замёрзли насмерть в этом ледяном аду. По щекам потекли слезы, а в горло уже сама полилась приторная жидкость. Мысли словно утонули в ней, завязли и слиплись. Дурман начал наполнять голову.

— Пойдём к столу! — прижимая его к себе, Альсина мягко толкнула его вперёд, — в ногах правды нет!

Проснулся Валера, лёжа в самом углу того же зала. Вокруг уже не было прежнего шума, осталось лишь тихое пьяное бормотание. Фенрис пропал со своего места, да и большая часть его собутыльников тоже ушла.

Морщась от головной боли, уже ставшей привычной и знакомой, вновь чувствуя засуху во рту, он поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперёд.

Это жуткое похмелье было теперь просто небольшим дискомфортом. Особенно по сравнению с тем, что они умерли и оказались в местной Вальгалле. Конечно, для северян это был самый настоящий рай. Много еды, выпивки и пышногрудые женщины вокруг. Но для двух попаданцев это могло стать персональным адом. Для Валеры, например, это уже так было.

На негнущихся ногах он прошёлся вперёд, к столу. А затем с удивлением заметил, что среди северян сидит Комаров, держа в трясущихся руках кружку с мёдом.

Со слезами на глазах, парень двинулся к нему. Внутри него буквально горел огромный костёр из эмоций. Ведь теперь не будет никакого возвращения домой, не будет победы над Даниилом. Их жизнь окончена, а вокруг навеки воцарилась вечная пьянка.

— Эй! — он опустился на лавку рядом со своим спутником и дёрнул его за плечо.

— М-м-м? — тот поднял на него пьяный взгляд.

— Чизман! Понимаешь, — пытаясь подобрать слова начал он, утирая руками лицо, — дело в том, — несчастный всхлипнул, — что мы замёрзли! Мы погибли и оказались в этом месте! Это Вальгалла! Рай для северян! Ты понял?! — его пальцы отчаянно вцепились в рубаху товарища.

— Угу-м, — буркнул в ответ Комаров, пытаясь поднести кружку ко рту.

— Что «угу»? — выпалил парень, — мы мертвы! Умерли!

— Знаешь, — Чизман вдруг поднял на него взгляд и попытался сфокусироваться, — я спрошу у тебя только одно….

— Что?! — с удивлением встрепенулся Валера. Ему показалось, что его спутник сейчас усмехнётся и задаст такой вопрос, который сразу покажет всю глупость этого нелепого предположения. Так уже было, когда он поднимал истерику, считая, что они попали в компьютерную игру. Тогда, программист, как считал парень, лишь усмехнулся и спросил «болит ли у тебя задница?». От этого сразу всё стало ясно. Ведь в играх, даже самых реалистичных, седло никогда не натирает.

Вот и теперь надежда воспарила в нём. Несчастный даже принялся вспоминать, что он мог упустить и не заметить.

— Ты, — начал Чизман, пьяно икнув, — меня, — он кашлянул и нервно сглотнул, — уважаешь!?

— Блин… — протянул Валера, хватаясь за голову.

— Уважаешь?! — тот схватил его за рубаху, — думаешь, легко это?! Руководить, а?! Скольких ты собрать можешь, ик!? А? А можешь приехать и решить проблему на месте? — он шумно втянул в себя половину кружки с мёдом, — тут уметь надо! Выпьем за это! За проф… сионалзм!

— Выпьем! Выпьем! — сразу встрепенулись северяне, которым было плевать, о чём идёт речь. Главное — пить.

— Нет, нет, — покачал головой парень, но ему уже сунули кружку в руки. Он глянул на пенящийся у ободка мёд, в котором, кажется, даже было видно его измученное отражение, а потом сделал щедрый глоток.

Очнулся Валера в какой-то комнатушке. Тут было что-то вроде комода, вот в его нижнем ящике парень и спал. Шея у него жутко затекла, адское похмелье вернулось с новой силой, а во рту была самая настоящая пустыня.