Читаем Холодные сердца полностью

Холодные сердца

– Всего лишь уездный врач. Живет один, жены давно нет. Зарплата крохотная. Работа опротивела. Надежд никаких. Впереди – старость. И вдруг шанс начать новую жизнь. Не знаю, Николя, как бы вы поступили, окажись на его месте. И каждый из нас. У него был всего лишь холодный расчет. Кстати, его коллеги-доктора убивают пациентов медленно и мучительно своим лечением. Он, в некотором смысле, был куда милосерднее: убивал без мучений. Быстро и сразу.

Николя хотел было возразить горячо и яростно, но почему-то промолчал. Что было разумным поступком.

– Кстати, Аполлон Григорьевич, где ваша милая Фру-Фру? – спросил Ванзаров.

Лебедев только рукой махнул.

– Подарил Феде Старикову. Хороший парнишка, награда за дуэль.

– Как подарил?!

– Так же, как и выиграл. Что тут такого? Она была не против, мальчик хороший. А мне все эти тонкости, шляпки, сю-сю, вот где… – палец криминалиста мазнул по горлу.

– Родион Георгиевич, а про брата Анюковой, что в Невидимку весь барабан засадил, тоже знали? – спросил Николя.

На эту тему Ванзарову не хотелось говорить. Но пересилил себя.

– Нет, это была та случайность, которую нельзя предвидеть. Хотя я заметил его в больнице.

– И я! – подхватил Лебедев. – Устроился санитаром. Работа грязная, копеечная, но никто вопросов не задает. Что, по-своему, умно. Вернулся, чтобы отомстить за сестру. Подозревал, но доказательств не было. А тут наш Невидимка сам появляется. Ему только и осталось, что за ним ночью пойти. И ведь никто его появление в городе не заметил.

– Был один, кто заметил, – сказал Ванзаров. – Вон он. Ну, все, держитесь…

Застукав того, кого искал с раннего утра, Аркаша набросился на Ванзарова голодным коршуном.

– Ванзаров! Вы… Мне… Обещали! И что же? Ночью такое творилось, а я обо всем узнаю последним! Как же так? И это за все мои услуги розыску! Да у вас сердца нет!

– Некоторые считают, что оно изо льда, – ответил Ванзаров. – А вот, кстати, познакомьтесь: тот самый Лебедев. Ответит на любые вопросы.

Аполлон Григорьевич восстал из шезлонга. Что-то неуловимо общее было у великого криминалиста с не менее великим репортером. Они принялись болтать, взаимно наслаждаясь беседой. Аркаша был счастлив поймать звезду криминалистики, а Лебедев никогда не отказывался от приятных мгновений мирской славы. Беседа становилась столь интересной, что им было уже ни до кого.

Ванзаров тихонько встал и пошел вдоль кромки залива, удаляясь от дачников в шезлонгах, кабинок для купания и прочей суеты. Он шел туда, где можно быть одному.

Где никто не спросит: «А не жалко ли тебе и Усольцева, и Стасю с семьей?»

Где не надо кривить душой и делать безразличный вид, когда уже поздно и ничего не исправить.

Ванзаров уходил все дальше, забираясь за дюны, в лес корабельных сосен, где покатые валуны окунали морды в залив, а волны выбрасывали гнилые коряги. Он шел, засунув руки в карманы, заглядываясь на горизонт, что виднелся четкой ниточкой. Наверняка к хорошей погоде.

Он шел долго, пока совсем не пропал из виду.

Николя хотел было догнать его и задать один вопрос. Нарушив домашний арест, он под вечер отправился к своей белошвейке и кое-что видел. Но догнать и спросить Гривцов так и не решился. Мало ли что – а вдруг Ванзаров ответит правду.

Никогда не знаешь, что скрывает это сердце из чистого льда.

Примечания

Двадцать шесть лет для барышни.

(обратно)

Механический музыкальный органчик, ставился в трактирах для увеселения публики.

(обратно)

Воровской жаргон: клифт (здесь) – жертва ограбления; марвихер – вор-виртуоз; амба – конец; фраер – жертва; залепил – поймал; дербанка – добыча.

(обратно)

Карцер.

(обратно)

Военная контрразведка.

(обратно)