Холодное блюдо

Катя воткнула штепсель в розетку. Она очень любила короткий период с момента появления пузырьков до мгновения закипания, когда чайник начинал «шуметь». Папа называл это «пузырьково-пристеночное кипение». Это был особый, волшебный шум, который производил завораживающее действие. Он успокаивал и дарил чувство дома, спокойствия и защищенности. А если положить ухо на стол, то это гудение могло за несколько мгновений ввести в состояние дремоты.

В крышке у чайника была полупрозрачная пластмассовая вставка-пимпочка желто-коричневого цвета. И когда вода, наконец, закипала, она начинала булькать внутри этой шишки, сигнализируя: все, выключайте. Это казалось немножко магией, что вода сама тебя предупреждала, зная, когда ей уже хватит кипеть.

Сегодня мамы что-то не было слишком долго. За окном было уже совсем темно. Катя почитала, послушала, как длинный гудок в телефоне переходит в дробное пикание, побродила по комнатам, затем порассматривала картинки в детской энциклопедии. Потом совсем заскучала, сползла с кресла, подтянула колготки, и решила проверить, не идут ли мама или папа. Окна выходили на улицу, поэтому Катя направилась к двери. Сквозь замочную скважину был виден длинный коридор с зелеными стенами и желтая лампочка. Родителей не было. Катя поняла: нужно попробовать услышать шаги, и приложила к скважине ухо. Там выл ветер! Фуишшшшшуууууу… Фххууууииии… И от этого вытья Кате стало так гадко и противно, что она отдернулась от лакированной плоскости.

Спустя каких-то пять минут раздался звук ключа, Катя соскочила с подоконника и бросилась к двери, однако на полпути остановилась. Мама почему-то не включила свет, тихонько прикрыла дверь и привалилась к стене. Когда она начала сползать вниз, Катя не выдержала и бросилась к ней.

И тут мама разрыдалась. Обняла дочь и мокро заскулила ей в ухо.

— Катя, Катеееенька… Папы… Больше нет.

Катя не понимала. Мама никак не могла расстегнуть пуговицу плаща и вытирала слезы скользким платком с рисунком лошади.

— Милиция нашла его избитым. На папу напали и убили. Насмерть.

Насмерть. В Катиных ушах снова завыл противный, гадкий ветер…

Ноябрь 2018

За полчаса, что Петр наблюдал за точкой, в подворотню никто не вошел. Петр посмотрел на часы нырнул под арку. От долгого ожидания его начало подмораживать так, что пришлось поднять воротник, но стоило включиться, как тело бросило в жар, кровь загуляла и Петр ощутил традиционный прилив сил.

Варашева еще не вышла. Петр притормозил, сканируя взглядом пространство. Ни-ко-го.

Дверь отворилась и на крыльце, беседуя по телефону, возникла Варашева.

Петр не спешил двигаться в ее сторону. Хорошо бы, чтоб жертва закончила беседу, лишние уши — это все-таки уши, даже по телефону. Петр проверил в кармане одной рукой собственный смартфон, другой — Глок-17 с уже накрученным глушителем.

Варашева спустилась по ступенькам.

Петр направился навстречу. На расстоянии несколько шагов Варашева скинула телефонного собеседника, подняла голову и улыбнулась, глядя Петру в глаза. Улыбнулась так, что Петр почувствовал себя ее лучшим другом.

Он улыбнулся в ответ, вынул глок и сделал выстрел. В лоб. Для отчета — это оптимальный вариант. Голова Варашевой некрасиво дернулась, телефон выпал на припорошенный снежком асфальт, а следом и сама директриса рухнула старым, ненужным пальто. Ого, Vertu Constellation, статусный девайс…

Пробежав за время падения глазами по окнам, Петр шагнул к жертве, чтобы голова попала в поле видимости, сделал кадр и отправил заказчику.

Все, пора валить. Легким движением Петр подобрал с земли смартфон и в это время аппарат знакомо тирлинькнул. Пришло сообщение в Телеграм. Бросив взгляд на экран, Петр остолбенел. На фото была голова с аккуратной черной дырочкой во лбу. Голова мадам Варашевой. Что за?!

С мониторчика Петр перевел взгляд на третью пуговицу своего пальто. На пуговице дрожала красная точка. Снайпер.

И тут все пришло в движение…

— Лежать! Лежать, сука, — завопили со стороны кустов, — Стоять! Бросай оружие! — орали с точки, которую чуть раньше он определил как лежку. Со стороны арки дробно стучали шаги нескольких человек. Засада. Во всех смыслах.

Декабрь 2018

Со стены в кабинете генерала-полковника Почепа, как и 30 лет назад, с прищуром смотрел железный Феликс. Только теперь рядом висел набивший всем оскомину ВВП. Обитые буком стены, огромный диван черной кожи, стол — зеленое сукно. По-богатому. Петр незаплывшим глазом осмотрел помещение, прошел и уселся на стул. Стул был обычный.

— Догадываешься, почему ты здесь, у меня в кабинете, лейтенант?

— Какой я вам лейтенант, Юрий Петрович?

— То есть, узнал?! Я-то тебя не сразу…

— Я слышал, что вы в Мытищах недолго засиделись, но не знал, что досюда докарабкались.