Холод-убийца (ЛП)

Конечно, я в любом случае не собиралась возвращаться, но уж если умру, тогда и Локи заберу с собой. Я чувствовала себя странно и неуклюже, казалась себе тяжёлой, как будто мои руки внезапно стали не достаточно большими для тела. Но на самом деле это было больше не моё тело, а тело злого бога.

Поэтому мне нужно было сильно сосредоточиться и потребовалось несколько попыток, чтобы поднять Вика и повернуть меч. Я порезала правую ладонь его острым лезвием, но это была небольшая тупая боль, по сравнению с агонией, наполнявшей моё тело.

Я подняла Вика выше. Его глаз всё ещё имел тот же фиолетовый цвет, каким был всегда. Я сосредоточилась на цвете сумерек, черпая в нём силы для того, что должна сделать дальше.

— Мне будет тебя не хватать, Вик, — прошептала я, хотя не была уверена, слетели ли слова с моих губ. — Я люблю тебя.

Одна единственная слеза стекала по рукоятке Вика.

— Я тоже люблю тебя, Гвен.

Я направила наконечник меча на собственную грудь. Я видела, как Логан распахнул глаза, когда ему стало ясно, что я собираюсь сделать. Он побежал ко мне, надеясь остановить — но он опоздает.

И он был не единственным, кто понял, что я планирую. Локи прекратил свое тихое бормотание. Глубоко внутри меня я видела его горящие красные глаза, затмевающие собой все вокруг. Он наблюдал за мной, как будто я делала что-то странное, вызывающее беспокойство.

— Что… что ты задумала?

Голос Локи наполнил мой разум, а последнее слово вообще превратилось в крик.

— Ты… ты не можешь этого сделать. Прекрати! Я приказываю тебе! Стоп!

У меня вырвался долгий, сумасшедший смех, отозвавшийся эхом от стен библиотеки, поднялся к потолку и снова упал вниз. Я надавила лезвием Вика на грудь. Оно пронзило кожу, появились первые капельки крови, и я сконцентрировалась на этой легкой боли.

Вдруг я почувствовала когти в моем теле, которые тянули мои мышцы и сухожилия, рвали и тянули меня за руки, чтобы я уронила меч. Однако я схватила его еще крепче.

— Ты немедленно прекратишь это безумие, — продолжал шипеть Локи. — Я требую, чтобы ты немедленно прекратила!

Я снова засмеялась.

— Ты ошибаешься, — сказала я. — Это тот самый пункт, в котором ты всегда ошибался. Все время, все эти столетия. Ты не можешь остановить меня. Ты не можешь помешать мне сделать что-либо, особенно это.

— Это еще почему? — прошипел он.

Я улыбнулась, хотя он меня не видел.

— Свобода воли.

С этими словами я вонзила лезвие Вика так глубоко, насколько могла. Меня пронзила острая боль. А потом… я перестала чувствовать.

Глава 30

Я втянула в себя воздух и резко села. Или, по крайней мере, думала, что делаю это. В одно мгновение я воткнула себе Вика в грудь и почувствовала боль смертельной раны, которую нанесла себе сама и тёплую кровь, бегущую по моим рукам. А в следующее я стою посередине библиотеки Древности с Виком в руке.

Я посмотрела на себя, но не увидела крови. На самом деле я была совершенно чистой, а на одежде ни одного следа от сражения, полученных во дворе. Я подняла руку к груди и поняла, что чувствую рану, пересекающуюся со шрамами, которые у меня уже были в области сердца. Рана пульсировала, но боль быстро исчезала.

— И вот опять, — пробормотала я.

— Да, — крикнул мягкий голос. — И вот опять.

Я вскинула голову и только в этот момент поняла, что не одна. Одинокая фигура стояла передо мной. Её длинная белая мантия казалась чистой, как только что выпавший снег и идеально обхватывала её сильное, стройное тело. Белые крылья простирались за её спиной, образуя своего рода форму сердца над головой. Волосы ниспадали бронзовыми кудрями на плечи. А её глаза… я могла бы потеряться в них. Невероятные глаза, смесь из фиолетового, серого, лавандового и серебра соединялась в цвет сумерек.

Несмотря на то, что я мертва или почти мертва или что бы это ни было, я её узнала. Ника — греческая богиня победы. Она улыбнулась, подошла и вязла меня за руку. Я почувствовала волну холодной силы, исходящей от неё и перетекающей в меня.

— Здравствуй, Гвендолин, — сказала Ника.

Я сосредоточилась на богине, пытаясь осмыслить всю ситуацию.

— На этот раз я мертва, не так ли? Мертва по-настоящему? Навсегда?

Она одарила меня загадочной улыбкой.

— Время покажет. Но ты сделала именно то, о чём я тебя просила, и я очень тобой довольна.

Я приподняла бровь. — Значит, ты всё это время хотела, чтобы я воткнула себе в грудь Вика? Знаешь, ты могла бы просто сказать мне об этом. Это избавило бы от многих мучений.

Три раны на груди запульсировали. Я поморщилась. Мои слова были верны во многих смыслах.

— Да, наверное, могла бы, — пробормотала Ника. — Но это должно было случиться именно таким способом, Гвендолин. Ты должна была принять это решение добровольно, точно так же, как и он.

Ника опустила руку и отошла в сторону. Я заморгала. Потому что Локи был здесь.

Он сидел посередине библиотеки на коленях. Но он больше не выглядел, как разрушенный, отвратительный бог, которого я знала. Нет, теперь он выглядел таким, каким, должно быть, был столетия назад до Хельхейма, Чаши Слёз, до того, как все это случилось.