Холод и Молния (СИ)

— Папа! — воскликнул Иккинг, и обнял папу, насколько представлялось возможным (Стоик не зря же звался Обширным). Огромный викинг со здоровенными ручищами ответил тем же. Казалось, что оба проронят слезу, ведь для Иккинга прошло уже два года с тех самых пор, как была одержана победа над Драго Блудвистом. Прошло два года с тех пор, как отец Иккинга погиб, спасая своего сына от подчинённого чёрным Великим Смутьяном Беззубика. — Это не сон? Это и вправду ты?! Но, как?

— Иккинг, у меня очень мало времени. — Стоик посерьёзнел. Взгляд старого вождя был как никогда суров, и сын понял, что отец звал его сюда, чтобы сказать нечто важное. — Послушай внимательно меня, сынок. Всему Олуху грозит смертельная опасность.

— Какая может быть опасность, папа? Мы одолели Драго Блудвиста и его Смутьяна. На острове процветает мир и гармония…

— Сын, прошу, не перебивай. — мягким отеческим голосом ответил Стоик, дав понять, чтобы Иккинг позволил ему высказаться. — Я знаю. И горжусь тобой и Беззубиком. Но сейчас грядёт то, с чем уже тридцать поколений викингов не сталкивались. Давно позабытый враг пробуждается с Замороженной Панцирной Гряды. Когда это случится, вновь наступят Великие Холода. Вместе с ними придут другие, давно позабытые твари, что жили тридцать поколений назад.

— О ком ты говоришь? — удивлялся Иккинг. — Несколько лет назад я с друзьями исследовал Гряду в поиске новых видов драконов. Сплошная ледяная пустыня. Ни земли, ни деревьев, ни кустов. Даже гор не было видно. Ни людей и других созданий тем более.

— Это не так, Иккинг. — выдержав небольшую паузу, Стоик с горечью произнёс: — Больше нет. Это создание само известит тебя о своём возвращении в этот мир, когда заметишь вдалеке на небе чёрное облако, заслоняющее под собой всё. А когда будешь исследовать — увидишь то, что видел здесь и сейчас. — голос Стоика был холодным и мрачным. В то же время, в нём слышалась нотка страха. — Когда осознаешь истину — помни об одном: надо уберечь Беззубика и Астрид.

Внезапно, в пещеру стал проникать туман с поверхности — густой, белоснежный. Заполнив половину пещеры, отец и сын отошли к стене, где горели две свечи. Не было ни шума, ни каких-либо звуков из тумана. Только взгляд озлобленных неестественных свечений, жадно наблюдающих за викингами. Один из огней светился салатово-лазурным цветом, второй — красно-чёрным.

— Беги отсюда, сынок! — крикнул Стоик и ринулся в туман, взяв свою большую секиру в руки, сражаться с невидимым врагом.

— Папа! Папа! — кричал сын, видя, как во второй раз его отец идёт навстречу своей смерти, вновь защищая его.

— Отец! — кричал Иккинг сквозь сон.

Астрид прибежала в комнату к своему мужу, услыхав его крик. Это была худенькая девушка, с небесно-голубыми глазами и светлыми заплетёнными в одну косу, доходившую до плеч, волосами, по возрасту являвшаяся ровесницей Иккинга. Она мгновенно начала его тормошить:

— Иккинг! Иккинг, проснись! — парень с трудом открыл глаза, протерев их и немного приподнявшись. Он увидел перед собой привычное спальное место Беззубика со множественными угольными отметинами. Рядом находился небольшой столик с кучей записей и чертежей по улучшению драконьего металлического хвоста для Беззубика. Его комната была единственной, где Астрид и его мама, обустраивая спустя год после смерти Стоика дом, ничего не трогали, не меняли. Пламя свечи, догорающее в комнате, усиливало сияние сгущающихся теней, привязанных ко всему, что находилось в доме.

Очнувшийся в холодном поту, Иккинг, тяжело дышал. Взгляд шатена устремился вниз. Потом, услышав заботливый голос Астрид, он посмотрел в её небесно-голубые глаза. Девушка присела возле юноши и прижала к себе. Юноша слегка размяк в её объятии, и ответил ей тем же. Астрид прошептала на ушко:

— Тебе снова кошмар приснился?

— Да. — усталым голосом ответил Иккинг. — Вновь ледяная пустыня. И этот таинственный туман. Астрид, кошмар сводит меня с ума! Постоянно, один и тот же сон. — затем парень решил встать и выйти на улицу, проветриться.

— Ты ходил к Готти? Говорил с ней о своём необычном сне? — беспокоясь за мужа, спросила Астрид.

— Нет, дорогая. Не хватает на это времени. Сама знаешь — обязанности вождя — в первую очередь. Сегодня столько дел предстоит ещё сделать.

— Дела подождут. — твёрдо заявила девушка. — Этот кошмар тебя уже месяц мучает. Я не намерена смотреть на то, как ты чахнешь из-за этого сна. Ты даже на Беззубике перестал летать. Мы оба за тебя очень беспокоимся, Иккинг.

— Астрид. — юноша взял свою любовь за плечи и спокойно заявил: — Это всего лишь сон. И мне кажется…

Астрид не дала ему закончить мысль. Девушка нежно, но пылко, поцеловала своего возлюбленного в губы. Парень ответил блондинке поцелуем. Затем она нежно, но твёрдо настояла на следующем:

— Дай мне слово, Иккинг, что прямо сейчас ты пойдёшь к Готти и поведаешь ей о своём сне.

— Астрид, но я…

— Пожалуйста, Иккинг. — девушка положила ему руку на плечо, смягчаясь в голосе: — Ради меня.

Иккинг кивнул и ответил: