Холмы Варны

Алан подскочил к янычару с другого бока. Турок внезапно почувствовал, что в его ногу яростно впились две сильные руки и так вывернули колено, что он завопил от боли. Он отпустил девушку, но, не успев повернуться к своему противнику, слетел с седла и тяжело ударился о землю. Вероятно, впоследствии турок так и не смог вспомнить, что случилось потом: Алан прыгнул к нему на грудь и стал колотить его затылком о землю, пока он не потерял сознание.

- Теперь уж не спрячешься!.. - задыхаясь, сказал Алан. - Увидев его, они обо всем догадаются. Попробуем ускакать на его лошади.

Он сунул ногу в стремя, вспрыгнул в высокое турецкое седло и, протянув руку бледной, дрожащей Анджеле, помог ей вскарабкаться на коня позади себя. Арабскому скакуну все это не понравилось, и он стал тревожно и ласково тыкаться мордой в грудь своего неподвижного хозяина. При других обстоятельствах это благородство восхитило бы Алана, но теперь он счел его неуместным. В конце концов коня все же удалось отогнать от распростертого на земле янычара, и они отправились дальше.

Со всех сторон беглецов по-прежнему окружал лес, а сзади доносились крики, доказывавшие, что и остальные турки перебрались через реку. Еще несколько минут - и они наткнутся на своего товарища и бросятся в погоню за беглецами. Алан прекрасно понимал, что не сумеет ускакать от них на чужом строптивом коне, да к тому же несущем двойную ношу.

- Деревня, наверное, уже близко, - сказала Анджела.

- Да-да, мы успеем до нее добраться.

И действительно, обогнув следующий отрог, они увидели впереди деревню. Впрочем, эта кучка белых домиков, теснившихся на вершине холма, к которой вела крутая тропа, вряд ли заслуживала название деревни.

- Там мы будем в безопасности, - сказал Алан с притворной уверенностью.

По тропе лошадь поднималась шагом. Из-за ограды выскочила овчарка и яростно залаяла. Алан разглядел во дворе несколько темных фигур - это женщины ворошили сено.

Какой-то старик с трудом разогнул спину, приставил руку козырьком к глазам, а потом заковылял к ним навстречу, сжимая в руке вилы.

- Да будет с тобой божья милость, дедушка! - крикнул Алан.

- И с вами, сынки?

Алан повернулся в седле и указал на лес.

- Турки, - сказал он, - там, внизу.

Старик поднял глаза к небу.

- Да смилуется над нами господь!

Алан, желая успокоить его, поднял шесть пальцев, но старик повторил:

- Да смилуется над нами господь! Все наши молодые люди ушли со стадом в горы.

- Что они сейчас делают? - спросила Анджела.

Алан прильнул к бойнице в толстой каменной стене, но сквозь эту щель ему был виден только уголок двора.

- Что-то вытаскивают из амбаров, - ответил он. - Связки хвороста, солому и какой-то хлам.

На темном чердаке царила тишина, и только негромко плакал младенец. Потом Анджела снова заговорила:

- Давно они послали мальчишку за мужчинами?

- Наверное, и часа не прошло. В таких случаях время всегда тянется очень медленно.

- А старик сказал, что пути до них два часа... Ну, может быть, мужчины сумеют добраться сюда за час, потому что они сильнее, да и идти надо будет не в гору, а с горы. Но даже и так...

- Но даже и так, - тихо закончил Алан, - надежды мало.

Он перешел к другой бойнице. Сосновые доски глухо скрипели под его ногами. Он споткнулся о лестницу, которую они втащили вслед за собой на темный чердак - обычный приют местных крестьян в минуту опасности. Только там, где сквозь узкие щели бойниц пробивались косые лучи дневного света, были видны мешки с зерном и скорчившиеся на них женщины.

Через другую бойницу ему удалось разглядеть, чем были заняты турки. Они сновали по двору с охапками хвороста и соломы. И хотя Алан не видел массивных дверей дома, находившихся почти прямо под ним, он догадался, что турки собираются их поджечь.

А помощь может прийти не раньше, чем через три часа! Да за это время турки успеют выкурить их отсюда или поджарить живьем - и не один раз, а два или три...

Алан в бессильной ярости сжал кулаки. Эх, будь у него английский лук и десяток стрел!.. Пусть даже не десяток, а хотя бы шесть! Он перестрелял бы этих янычар, как кроликов! И они не оказались бы здесь, в этой ловушке. Он покончил бы с турками еще там, на дороге, под прикрытием сосен, не подвергая опасности этих ни в чем не повинных крестьян.

Английский лук! С тем же успехом он мог бы мечтать о появлении отряда английской конницы или легионов небесного воинства! Надо смотреть правде в глаза, а тщетными пожеланиями делу не поможешь.

На чердаке, кроме него с Анджелой, прятались еще старик и десяток женщин с маленькими детьми. Старику было, пожалуй, лет семьдесят, однако он казался достаточно крепким и мог бы в случае необходимости постоять за себя. Но больше никто тут не сумел бы пустить в ход саблю или пику, хотя оружия на чердаке хранилось достаточно и на двадцать человек. Нет, о том, чтобы сделать вылазку и схватиться с янычарами врукопашную, нечего и думать.