Холмы Варны

– Английский?!

Удивление девушки было столь нелестным, что национальная гордость Алана возмутилась.

– Ну и что? – воскликнул он. – Чем английский хуже других языков? У нас есть и свой великий поэт – Чосер…

– Ты прав, – перебила она. – Извини меня. Это само собой разумеется. Быть гуманистом – вовсе не значит отгораживаться греческим и латынью от всего остального. Мы должны развивать и наши собственные языки. Мы должны идти вперед, а не жить в прошлом.

И Алан, поднимаясь по склонам, заросшим лиловым и оранжевым шалфеем, думал теперь только о своей новой мечте.

К полудню они увидели деревню на противоположном берегу реки, слишком глубокой, чтобы ее можно было перейти вброд. Не было ни лодки, ни парома, и они перебрались через реку местным способом – на надутых бурдюках, стараясь поменьше промокнуть.

На мелководье у деревни женщины стирали одежду, пользуясь вместо мыла печной золой. К Милошу подошло несколько мужчин, и, поговорив с ними, он с тревогой обернулся к своим спутникам.

– Они нас накормят, – сказал он, – но долго здесь оставаться нельзя.

– Почему? – спросил Монтано.

– Говорят, неподалеку бродят турки, а нам с ними встречаться ни к чему.

Устроившись в тени большого кипариса, они наспех перекусили, а затем, вскинув на плечо дорожные сумки, зашагали дальше.

Через два часа они добрались до перевала – узкой расселины, расколовшей могучий горный кряж. Перед ними открылись две долины, густо поросшие соснами. С камня неподалеку поднялся старик пастух и поздоровался с ними. Милош заговорил с ним, и старик принялся что-то возбужденно объяснять, то и дело указывая на восточную долину. Милош вернулся к остальным.

– Дальше идти нельзя, – сказал он хмуро.

– Там турки? – спросил Алан.

– Да. По восточной долине бродит отряд янычар. Видите дым? Это они сожгли деревню.

– Так что этот путь на Рагузу нам закрыт? Ну, а другая долина? Там тоже турки?

– Нет.

– А она нас к Рагузе не выведет?

Милош несколько секунд колебался.

– Да, – сказал он наконец. – Кажется, там есть хорошая дорога по берегу реки.

– Ну, так почему же нам нельзя пойти по ней?

– Там живут плохие люди. Ну, может, – добавил он, стараясь быть беспристрастным, – они не хуже всяких других, да только у нас с ними кровная вражда. Она началась двадцать пять лет назад. Они убили шестнадцать наших, ну, а мы зато убили у них двадцать два человека.

– Вендетта? – спросил Монтано. – А из-за чего?

– Да я уж не помню, с чего она началась.

– Какое безумие! – воскликнул Алан. – Трудно представить людей добрее твоих земляков, и все же вы убиваете друг друга, хотя давно забыли, из-за чего, собственно, началась ссора.

Милош пожал плечами.

– Таков обычай нашей страны. Конечно, – прибавил он с достоинством, – он может показаться варварским и жестоким людям вроде нас с вами, которые повидали мир, но это дела не меняет: если я спущусь с вами в западную долину, живым я оттуда не вернусь.

– Я думаю, отсюда мы сами сумеем найти дорогу. И ведь мы в вашей ссоре не участвуем, так что нам они не сделают ничего плохого.

– Это как сказать! Может, им уже известно, что вас сюда привел я. – Милош указал на дальний склон. – Отсюда, конечно, не видно, но уж там, наверное, прячется дозорный. И если вы спуститесь в их долину, они с вами расправятся так же, как с любым из нас. Есть только один способ… Погодите-ка!

Он снова подошел к старому пастуху и заговорил с ним. Но старик вдруг выразительно замотал головой.

– Значит, и этот способ не годится, – сделала вывод Анджела. И она не ошиблась.

– Нам придется вернуться назад, – сказал Милош. – Старик живет неподалеку отсюда. Я думал, он позволит двум своим внучкам проводить вас, но он и слышать об этом не хочет.

– Ну, а чем они нам помогли бы? – с любопытством спросил Алан.

Милош с удивлением поглядел на него.

– Эти люди, конечно, наши враги, но они не какие-нибудь кровожадные дикари. Наши женщины могут свободно проходить через их долины. Они даже и меня не тронули бы, будь со мной женщина. Мы верим, что тень женщины – это всемогущая защита.

– Значит, – лукаво спросила Анджела своим низким голосом, – будь с нами женщина, нам не грозила бы никакая опасность?

– Да, никакая. Но ведь старик сказал, что не пустит внучек.

– Нам незачем их затруднять, если они согласятся продать какое-нибудь из своих старых платьев.

Милош уставился на нее своим единственным глазом, а она, заметив, что он начинает догадываться, в чем дело, звонко рассмеялась и, повернувшись к Алану, съязвила:

– Как видишь, и от девушек бывает польза.

Глава одиннадцатая ВСТРЕЧА В РАГУЗЕ

Эту ночь они спали под открытым небом на мягком, но слегка колючем ковре из сосновых игол. Кроме женского платья, они купили у пастуха и съестных припасов. Милош, человек, повидавший свет, побывавший в Сицилии и Венеции, не отказался от денег, которые они предложили ему прощаясь. Теперь они вновь остались одни, а до Рагузы было еще два дня пути.