Холмы Каледонии

Мистер Мирт снова и снова прокручивал в памяти тот день запуска паровой машины и вспоминал – только слишком поздно, – что видел Джеймса в толпе и… не узнал. Вот так брат.

Он бы мог, наверное, последовать за ним. Мисс Амелия и Джон Ортанс справились бы вдвоем, а он…

Цзиянь определенно справился лучше. Ну и кто тут любимый и верный друг?

– Габриэль? – осторожно окликнула мисс Амелия.

– А?.. – Мистер Мирт встрепенулся. – Что? Я потерялся?

– Вы смотрели на портрет Джеймса и хмурились. Снова сожаления?

Сожаления.

Они все решили называть это так – после того как Габриэль Мирт последним узнал, что его брат, изгнанный принц Джеймс Блюбелл, вернулся, да еще и с такой целью.

После того как ему пришлось раскрыть все карты перед заинтересованными лицами и, наконец, спустить курок, глядя брату в лицо…

Да, это называлось – сожаления.

А еще трусость и предательство, как подсказывал заботливый голос совести. Мистер Мирт стремился не замечать его, но очень непросто игнорировать что-то, что находится внутри твоей головы.

– Вы же говорили, что он должен был бежать в Каледонию?

– Если у него хватило ума, то да, – мистер Мирт тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли.

– А что, если мы его поищем? – легкомысленно предложила Амелия.

Мистер Мирт как раз поднес чашку ко рту и закашлялся, поперхнувшись.

– Амелия… – выдохнул он. – Как вы это себе представляете?

– Хотя бы узнаем, не видел ли его кто. Внешность у него приметная. Нам же все равно предстоит инспектировать вокзал!

– Что ж… Как хотите. – Мистер Мирт знал, что легкомысленный тон Амелии был таким же искусственным, как и ее спокойствие.

Знал он и о том, что Джеймс водил ее на ужин и пытался ухаживать.

И до сих пор не знал, как к этому отнестись.

– В любом случае, моя дорогая, я рад, что вы согласились. – Он поднялся и пересек комнату, чтобы опуститься на колени у ее кресла и бережно поцеловать костяшки пальцев. – Осталось только поднять эту трижды проклятую машину в воздух прежде, чем она сведет меня с ума, – и мы вольны делать все, что захотим.

Мисс Амелия нежно провела рукой по его кудрявым волосам.

Думала она сейчас вовсе не о Джеймсе и даже не о непокорном дирижабле, а о том, как изменился в лице мистер Мирт, стоило ей сказать про жениха. От этих мыслей на сердце становилось теплее, а его поцелуи на ее пальцах горели огнем.

ИЗ ДНЕВНИКА ГАБРИЭЛЯ МИРТА

Лунденбурх, апрель 18** года

…совершенно невозможно работать!

Жениха! Ее матушка подобрала ей жениха, и хотя Амелия и утверждает, что не хочет замуж – по крайней мере за этого Ричардса, – все равно это возмутительное событие, выбивающее из колеи.

Стоило пожаловаться Поупу, как он немедленно посоветовал пойти на опережение и в свою очередь сделать предложение. Ха! Так мисс Амелия и обрадовалась. Одно дело – ввязываться в веселые приключения с подменышем фаэ, и совсем другое – выйти за него замуж.

Я не могу предоставить ей и трети тех удобств и благ, которых она достойна. Мой старый особняк продувают все ветра мира, деньги текут сквозь пальцы, потому что я вкладываю их в работу, и, признаюсь честно, со мной невозможно иметь дело, когда я на чем-то зациклен.

А я всегда зациклен на своих изобретениях.

Такова жизнь гения, скажете вы? Но я не гений. Я просто фаэ, обладающий древними знаниями и умеющий воплотить их в жизнь. Я последний мост между людьми и фаэ.

И вот еще почему я должен отступиться от мисс Амелии и всех желаний, какими бы они ни были, какие бы чувства я ни испытывал при виде ее.

Фаэ и люди редко создавали крепкие союзы.