Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

Сейчас во все это трудно поверить. Самые яркие суперзвезды НХЛ — Александр Овечкин, Евгений Малкин, Илья Ковальчук, Павел Дацюк — увлеченно готовятся к Олимпиаде в Ванкувере, не враждуют ни с федерацией хоккея, ни с тренерами, ни между собой. Россия — чемпион мира двух последних лет и один из двух главных, наряду с Канадой, фаворитов турнира. На масштабный предолимпийский сбор, который состоялся в конце августа 2009 года на суперсовременной арене «Мега-спорт» на Ходынке, приезжает премьер-министр Владимир Путин, вручает хоккеистам и тренерам государственные награды и вместе с президентом Федерации хоккея России (ФХР) Владиславом Третьяком долго беседует с ними в раздевалке…

Десяток с лишним лет назад все было совсем иначе.

* * *

Вячеслав Фетисов, Игорь Ларионов, Александр Могильный, Владимир Малахов, Николай Хабибулин, Сергей Зубов, Вячеслав Козлов. Вся эта россыпь звезд хоккея по доброй воле отказалась ехать в составе сборной России на Зимнюю Олимпиаду в японском Нагано. На первые в истории Игры, в которых было разрешено участвовать всем игрокам Национальной хоккейной лиги.

Из-за травм до Японии не доехали также Алексей Ковалев, Андрей Николишин, Виктор Козлов и Александр Карповцев. В последний момент согласился Сергей Федоров — вот только на счету великолепного центрфорварда, который никак не мог договориться об условиях нового контракта с «Детройтом», в сезоне-97/98 не было ни одного сыгранного матча…

Все это совсем незадолго до Олимпиады-98 казалось полной катастрофой, коллапсом, не оставлявшим нашим хоккеистам ни малейшего шанса на удачное выступление. Взять хотя бы то, что Хабибулин в ту пору был единственным основным вратарем клуба HXЛ — россиянином. Еще двое — Михаил Шталенков и Андрей Трефилов — были дублерами, причем последний, выступавший в «Баффало» вместе с легендарным чехом Домиником Гашеком, вообще выходил на лед от случая к случаю. Всем известна колоссальная роль голкипера в хоккее — а перед Играми казалось, что достойно защищать ворота сборной России просто некому.

В мировом рейтинге команда на тот момент занимала шестое место. На четырех последних чемпионатах мира мы не могли даже войти в тройку призеров…

ФХР отчаянно конфликтовала с игроками-энхаэловцами, обвиняя их в отсутствии патриотизма и жажде наживы. Те не оставались в долгу, недвусмысленно заявляя, что хоккейные чиновники погрязли в коррупции. Кульминацией взаимной нелюбви стал Кубок мира 1996 года — первый со времен развала СССР турнир, в котором принимали участие все лучшие хоккеисты планеты. В сборной, руководимой Борисом Михайловым, царил форменный хаос. Организовано в команде и вокруг нее все было так, что не могло присниться и в кошмарном сне. До полуфинала россияне с грехом пополам добрались — с самым звездным составом они попросту не могли этого не сделать. Но осадок у всех остался такой, что последствия Кубка мира могли стать необратимыми.

До Олимпиады в Нагано тогда оставалось два года. Вскоре отказы участвовать в ней от российских игроков посыпались один за другим.

Надо понимать, какие это были времена. Те «сборники», кто постарше, уезжали в HXЛ еще из Советского Союза с огромными проблемами и не могли о них забыть еще долго. Молодое поколение болельщиков, наверное, даже не ведает, что такое в жизни вообще бывает. Но вот только один пример.

Весной 1989 года в советском хоккее разразился крупнейший скандал: один из самых талантливых молодых хоккеистов ЦСКА и сборной СССР Александр Могильный сбежал с чемпионата мира в Стокгольме за океан, в «Баффало Сэйбрз». На родине, несмотря на перестройку, Могильного объявили предателем, причем в прямом смысле слова: военная прокуратура завела на хоккеиста, формально считавшегося военнослужащим, уголовное дело по обвинению в дезертирстве. Его родителям в Хабаровске отказывались отоваривать хлебные карточки — а по-другому хлеб купить тогда было невозможно.

Пять лет спустя, когда в 1994-м сборная звезд России, воспользовавшись локаутом (коллективной забастовкой) в HXЛ, летела в Москву на серию матчей против российских клубов, Могильный был почти уверен, что в Шереметьеве его сразу возьмут под белы рученьки и препроводят «куда надо». Перед посадкой он сидел белый как полотно, умоляя старших товарищей Сергея Макарова и Вячеслава Фетисова не оставлять его ни на секунду. Сергей Федоров, убежавший в HXЛ на год позже Могильного, находился в схожем состоянии. И только когда игроков провели через зал VIP и никто их не тронул, у Могильного с Федоровым, что называется, отлегло.

Могли ли они не помнить всех тех страхов, которые пережили годами ранее? За что им было испытывать нежную любовь и благодарность к своей стране и стремление отдавать ей неоплатный долг на ледовых аренах?

Дело, впрочем, было не только в этом. И даже не столько. В гораздо большей степени дело было в отношениях игроков с федерацией и, прямо говоря, бардаке, который царил на Кубке мира.