Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

— То, что случилось у нас в «Детройте» через шесть дней после победы в Кубке Стэнли, меня просто убило, и я не испытал того наслаждения от этого триумфа, какое должен был бы испытать при иных обстоятельствах (речь об автокатастрофе, в которую после празднования победы в Кубке Стэнли попали, навсегда оставшись инвалидами, защитник «Детройта» Владимир Константинов и массажист команды Сергей Мнацаканов. — Прим. И. Р.). Но я верю, что мне еще удастся нормально отпраздновать завоевание Кубка Стэнли, и эти торжества не будут омрачены никакой трагедией. А тогда, даже если бы меня и пригласили поехать в Москву — меня ведь в общем-то не приглашали, — я бы все равно отказался. Потому что не смог бы изображать радость, которой у меня не было. Я уже говорил, что не верю в «русскую тройку» или «русскую четверку». Я верю в «русскую пятерку».

— Которой сейчас уже нет.

— И не будет…

— У вас есть возможность сравнить организацию работы в сборной сейчас и на Кубке мира.

— Думаю, что ошибки, которые были допущены во время Кубка мира, учтены, и я рад, что произошли очень серьезные изменения. Пока все идет как по маслу.

— В прошлом вам доводилось иметь дело с Юрзиновым?

— Да, я играл под его руководством на турнире вторых сборных на приз газеты «Ленинградская правда». И что интересно, он доверил мне, 18-летнему парню, роль комсорга. С тех пор у нас сложились нормальные отношения.

— Когда обсуждали с руководством сборной ваше участие в Олимпиаде, вы высказывали какие-нибудь пожелания — скажем, по поводу того, с кем и на каком месте играть?

— Нет. В общем-то было ясно, что я займу место травмированного Ковалева. Ведь мы же — и Юрзинов, и я — профессионалы. Моя задача — играть в хоккей и выполнять задания тренера. Юрзинов сразу меня обо всем предупредил, и я сказал: «Все отлично».

— Но в душе-то вам, наверное, больше хочется сыграть на своем любимом месте центрфорварда?

— Знаете, я об этом даже как-то и не думал. Меня радует сам факт, что я здесь и чем смогу помогу команде. Потому что я — командный игрок и в первую очередь должен делать то, что нужно команде.

— Когда вы познакомились с новым руководством ФХР?

— В октябре приезжал в Москву, тренировался с ЦСКА, чтобы поддержать форму. Стеблин в это время был уже у власти. Мы откровенно поговорили. И вот я здесь.

— А до разговора со Стеблиным вы к участию в Олимпиаде были настроены негативно?

— Я бы не сказал — негативно. Просто при прежнем руководстве не было никаких перемен. А теперь они есть. Я очень рад этому, и ребята наверняка довольны. Поэтому мы и согласились выступать за сборную и будем биться за золото Олимпиады.

* * *