Хоккей на высшем уровне

Затем Юрий Блинов обыграл меня, выйдя к воротам вдвоем с другим нападающим, а спустя несколько минут гол с близкого расстояния забил Владимир Викулов, и неожиданно мы уже проигрывали со счетом 1:4. Играть дальше было бессмысленно. Болельщики Ванкувера как сумасшедшие освистывали нас. В одном конце площадки Третьяк буквально творил чудеса, спасая свои ворота, в другом стоял трясущийся Драйден, у которого ничего не получалось. Правда, голы русских были хорошими голами.

Нет сомнения, что и внешне я проигрывал из-за своей нервозности, хотя несколько раз был на высоте положения; тем не менее не думаю, что я смог бы взять хотя бы один из их бросков, закончившихся голами.

После игры Фил Эспозито дал интервью по национальному телевидению, в котором обрушился на канадских болельщиков, канадскую прессу и всех остальных за их отношение к игрокам команды Канады. «Мы делаем все, что можем, и выкладываемся до конца, – сказал Эспо, – и я хотел бы, черт побери, чтобы вы, люди, поняли это. Эти русские великие хоккеисты. Почему бы вам не оценить их по достоинству и не прекратить осыпать нас обвинениями?»

В раздевалке царило уныние. Русские вышли вперед, имея две победы, одну ничью и одно поражение, а следующие четыре игры состоятся в Москве. Фрэнк Маховлич был потрясен происшедшим. «Я готов поверить теперь во что угодно, – сказал Фрэнк. – После того, что русские сделали с нами в нашей игре здесь, в Канаде, боюсь, в спорте не осталось ничего святого. Если их кто-нибудь познакомит с американским футболом, они через два года разгромят «Далласских ковбоев» и выиграют первый приз».

9 СЕНТЯБРЯ

Сейчас 12.15, и я уезжаю в Монреаль. Но мне не удастся уехать от Третьяка, Якушева, Харламова, Михайлова и их друзей. Они летят тем же рейсом. Вне всякого сомнения, полет покажется мне длиннее, чем он есть на самом деле.

Как только запустили двигатели, Гэри Бергман, Билл Уайт и Рик Мартин стали показывать карточные фокусы. Русские сидели в другой кабине, отдельно от нас. Что плохо в этой серии игр, не считая наших поражений, так это языковой барьер, существующий между двумя командами. Ни один из нас не говорит по-русски, так же как никто из их игроков не владеет английским языком. Разговаривать друг с другом мы не можем, и это по-настоящему досадно.

Совершенно очевидно, что русские – интересные ребята. Было бы здорово потолковать с ними о хоккее. Да вообще о чем угодно. Но никак не получается. Я бы хотел узнать у них, что они думают о канадских профессиональных хоккеистах. Произвели они на них впечатление или нет? Чем именно? Печально, что я не могу этого узнать. На пресс-конференциях можно услышать лишь дипломатичные ответы, лично мне они ничего не дают. Вот сидят парни, которых мы стали уважать, сидят всего в двадцати ярдах от нас, и мы не можем даже поговорить с ними, хотя и общаемся чуть-чуть при помощи пальцев.

Я посидел немного с Эгги Куколовичем, бывшим игроком НХЛ, который работает теперь в «Эр-Канаде» и в течение многих лет был представителем этой авиакомпании в Москве.

Эгги часто летал с русскими игроками и все время рассказывал им, до чего сильны канадские профессионалы и как легко они могут обыграть русских. Я его спросил, как он объяснит своим русским друзьям в Москве наше слабое выступление в первых четырех встречах. Он ответил, что сошлется на несколько наших просчетов, таких, как недостаточная физическая подготовка, время проведения игр, очевидная самонадеянность. Но он не думает, что они сочтут эти причины уважительными. Эгги свободно разговаривает порусски, однако не похоже, чтобы он знал о них больше, чем мы.

Мне бы очень хотелось побеседовать с одним из самых старших советских хоккеистов Вячеславом Старшиновым, – сейчас он заканчивает свои выступления в большом спорте после блестящей карьеры игрока международного класса. Старшинов защищает в Московском институте физической культуры кандидатскую диссертацию. С направлением его исследований меня познакомила анкета, которую он привез в Канаду и попросил нас на нее ответить. Среди прочего Старшинов спрашивал, живет ли спортсмен в канадском обществе по моральным стандартам этого общества или же по своим собственным. Его также интересовало, что думает спортсмен о своих обязанностях перед обществом. Именно сейчас я хотел бы пройти ускоренный курс современного русского языка Берлица. Пока же все, что я знаю, – это как сказать «спасибо».