Хочу «Оскар»!

Таня вошла в гостиную и тут же увидела вазу с букетом цветов высотой почти с нее саму. Она никогда не видела ничего подобного. Это были розы, лилии, орхидеи и огромные, незнакомые ей цветы. Это был самый красивый букет, который Таня когда-либо видела, его удивительный аромат наполнял комнату. Комната выглядела очень уютной, она была выдержана в нежно-розовых тонах и обставлена удобной мебелью, в углу был телевизор с огромным экраном. За гостиной следовала столовая и обещанная маленькая кухня. Заглянув в спальню, Таня почувствовала себя кинозвездой. Вторая спальня была еще больше, с огромной кроватью. Спальня была бледно-бледно розовой, с изящной мебелью. К ней примыкала большая ванная комната с джакузи, в ванной высилась стопка полотенец и махровый халат с Таниными инициалами на кармане. Там же стояла большая корзина с бутылочками шампуней и лосьонов и всяческой косметикой. В гостиной в серебряном ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского. Рядом лежала большая коробка ее любимых конфет. И откуда они только узнали, что она любит? Здесь словно бы потрудилась Танина фея-крестная. Таня заметила на столе письмо и распечатала его. Оно было написано от руки, небрежным мужским почерком: «Добро пожаловать, Таня. Мы тебя ждем. Встретимся за завтраком. Дуглас». Он явно каким-то образом разузнал про ее вкусы. Таня поняла, что Дуглас либо его секретарь поговорили с Уолтом, а может, даже и с Питером. Все было исполнено безукоризненно. В большой спальне ее ждал халат от Претези и изящные тапочки ее размера – еще один подарок от Дугласа. И, к изумлению Тани, в спальне на стене висели в серебряных рамочках фотографии ее детей. Теперь Таня не сомневалась, что они говорили с Питером, и он предоставил фотографии. Но сам Питер не сказал ей ни слова, чтобы не испортить сюрприз. Они сделали абсолютно все, что только можно, чтобы Таня почувствовала себя как дома, – вплоть до вазы с конфетами «М&М» и «Сникерсами» и выдвижного ящика, заполненного карандашами, ручками и всеми мыслимыми письменными принадлежностями. Даже не приняв еще окончательного решения, Таня начала работать над сценарием, а сегодня вечером она собиралась внимательно просмотреть написанное – ведь на завтрашней встрече они наверняка захотят его обсудить. Таня еще исследовала бунгало, когда принесли ее сумки и одновременно с этим зазвонил мобильный. Это был Питер – они все еще находились в пути.

– Ну как? – усмехнувшись, поинтересовался он.

– Они тебе звонили? Наверняка должны были звонить!

Даже Уолт не знал ее вкусы настолько хорошо. Только муж и дети.

– Звонили? Да они прислали мне целый вопросник! Просто зубодробительные вопросы! Они хотели знать все, вплоть до твоего размера обуви.

Судя по голосу, Питер ликовал. Ему было приятно, что к его жене проявили такое внимание. Она это заслужила, и Питер хотел, чтобы она насладилась своей новой жизнью.

– Они подарили мне дивный халат и мягкие тапочки, и конфеты, и всю косметику, которой я пользуюсь! – Таня счастливо засмеялась. – Они даже не забыли про мои духи. И про всякие вкусности, которые я люблю.

Это была своего рода охота за сокровищами – найти все, что для нее здесь приготовили. На кровати обнаружилась атласная ночная рубашка и к ней еще один халат, а на тумбочке у кровати – стопка книг ее любимых авторов.

– Жаль, что здесь нет тебя, – сказала Таня со вздохом, – и детей. Они были бы в восторге. Я просто дождаться не могу, когда вы приедете и все это увидите.

– Когда захочешь, солнышко. Как ты думаешь, они и мой размер обуви захотят узнать? – пошутил Питер.

– Должны. Ведь ты – их герой. Если бы не ты, меня бы здесь не было.

– Я рад, что они тебя так встретили. После этого жизнь в Россе покажется тебе слишком серой. Возможно, мне следует начать тоже покупать тебе конфеты и духи, а то ты не захочешь возвращаться домой, – сказал Питер.

– И все равно я предпочла бы оказаться сейчас дома, – сказал Таня, оглядываясь по сторонам и переходя из комнаты в комнату. – Я бы не раздумывая променяла всю эту роскошь на Росс. И не надо мне ничего покупать. Мне нужен лишь ты сам.

– И ты мне, солнышко. Наслаждайся моментом. Это же все равно что побыть немного Золушкой на великолепном балу.

– Ты прав, но ощущения странные. Теперь я понимаю, почему людей так все это прельщает. Но все как будто ненастоящее. Все твои любимые вещи, шампанское, конфеты, цветы. Наверное, так они принимают кинозвезд. Когда я писала мыльные оперы, ко мне так не относились. Разве что пару раз приглашали на обед. Как дорога?

– Нормально. Девочки заснули. Я выключил музыку, и теперь никто не вопит.

Таня засмеялась, представив себе эту картину, но тут же ее смех смолк.

– Смотри, как бы и ты не заснул. Может, тебе стоит все же включить радио.

– О нет, только не это! – простонал Питер. – Тишина – это так замечательно! Я готов поклясться, что они оглохнут к совершеннолетию. А я, кажется, уже оглох.

– Если устанешь – останови машину или попроси кого-нибудь из девочек подменить тебя.

– Со мной все в порядке, Тан. А чем ты сейчас собираешься заняться?