Хочешь жить — стреляй!

— Угу, — согласился Болек. — Только это… Она какая-то тихоня, забитая слегонца… И жених у нее такой же пристебнутый… Во! — неожиданно на лице волосатика возникло выражение, как будто он только что сделал поразительное научное открытие. — Вы напротив сходите, в другую квартиру. Там один мужик живет, он квартиру выкупил и ремонт недавно отгрохал. Наверняка у него эта фигня есть!

— Чего ж ты раньше не сказал? — нетерпеливо воскликнул Милованов. — Голову морочил… соседей порочил…

— Ну, не у всех голова, как «Пентиум», е-мое! — обиделся Болек и посмотрел на Ларису, как бы ища у нее поддержки.

Лариса же, с недоверием относившаяся к молодежи, которая вместо занятий общественно полезным делом прожигает свои лучшие дни, отвернулась.

Болек обиделся еще больше. Его явно задело, что единственный, можно сказать, раз он проявил неравнодушие, а его еще и морально оплевали. Он состроил привычную ухмылочку на лице и, развернувшись на шлепанцах, вернулся в комнату.

— А кто там проживает, напротив-то? — спросил Милованов у Ларисы.

— Вам же объяснили… Идите и познакомьтесь. В общем, я, наверное, пойду, у меня еще куча дел с оформлением квартиры, — сказала Лариса. Внутренне она была благодарна Болеку за его словоохотливость, поскольку он добавил к портретам обитателей коммуналки несколько новых штрихов. Ларису же в силу ее пытливой и неугомонной натуры не оставляла мысль самой докопаться до истинных причин трагического происшествия.

Милованов тем временем вышел на лестничную площадку и позвонил в дверь напротив. Она, в отличие от хлипкого деревянного, видавшего виды затвора коммуналки, была железной, оборудованной различного рода модерновыми украшениями и «глазком».

Спустя полминуты на пороге появился молодой мужчина лет двадцати пяти в безукоризненной белой рубашке, модных летних штанах и с пейджером на поясе. По всему было видно, что он собрался выходить.

— Вы ко мне? — несколько удивленно спросил он, подозрительно оглядывая спецовку Милованова.

— Да… Я дико извиняюсь, у вас гвоздодера не найдется, а то мы здесь ремонт, понимаешь, делаем, а инструмент дома забыли.

Парень помялся, потом в его голове что-то щелкнуло, и, быстро повернувшись, он исчез в глубине квартиры. Спустя несколько секунд вынес Милованову искомый инструмент. И сразу же потерял к нему всяческий интерес, поскольку именно в этот момент на площадке появилась Лариса.

Он впился в нее заинтригованным взглядом и даже слегка вытянул шею.

— Здравствуйте, — поздоровался несколько смущенно. — Это вы ремонт делаете?

— Да, — ответила Лариса.

— Вы… здесь жить будете? — удивился парень, по виду Ларисы сразу прикинув, что такая женщина может выбрать себе жилье в одной из комнат коммуналки разве что в знак протеста против…

— Нет, я купила тут комнату для тети, — успокоила парня Лариса.

— Да? — он внимательнее посмотрел на нее. — В таком случае поздравляю с приобретением. Хороший район, неплохие соседи, да и время вы выбрали очень удачно — лето, ремонт можно сделать…

Парень вновь пронзил Ларису взглядом, как бы желая узнать ее мысли и определить внутреннее состояние.

— Кстати, разрешите представиться, — произнес он, не отводя от нее взгляда. — Владимир Кирсанов, фирма «Виндэкс», продажа и ремонт компьютеров.

Молодой человек вежливо улыбнулся, вынув из кармана визитку, вручил ее Ларисе, закрыл свою железную дверь и стал спускаться по лестнице.

Лариса долго смотрела ему вслед. Ей показалось, что слова насчет квартиры он произнес с ехидцей, будто намекая на то, что ничего хорошего для Ларисы здесь не светит.

Она распрощалась с Миловановым, наказав ускорить темпы работ, так как тетя должна довольно скоро появиться в городе, и, не обращая внимания на его нудное нытье по поводу криминала вообще и в отдельно взятых коммунальных квартирах в частности, энергичным шагом спустилась к своему «Вольво»…

…Адвокат Мышинский, седой говорливый старичок, семейный юрист Котовых, на встречу явился, как всегда, вовремя, минута в минуту. Он гордился своей пунктуальностью и, в отличие от людей, склонных к занудству, не требовал того же от других. Уважение к чужим слабостям было одной из главных положительных черт этого достаточно сухого, лишенного живости субъекта.

Несмотря на то, что Лариса опоздала на десять минут, он приветливо улыбнулся ей и задал несколько дежурных вопросов относительно самочувствия ее и близких. Получив такие же дежурные ответы по всем пунктам, он сразу же перешел к существенному. Говорить по делу он начал, уже поднимаясь по лестнице дома Ларисы, умудряясь не споткнуться, не глядя под ноги и просматривая на ходу какие-то бумаги.

— Итак, Лариса Викторовна, вы хотите оформить эту комнату на вашу тетку, Екатерину Андреевну Лаврентьеву, в настоящий момент проживающую за пределами Российской Федерации… Я правильно излагаю?

— Да. Только будьте осторожны, а то здесь ступеньки…

Она чуть было не прибавила «милорд!» и улыбнулась. Впрочем, если бы эта внезапно пришедшая ей на ум шутка была озвучена, то вряд ли бы ее правильно понял Мышинский. Как и многие юристы, он начисто был лишен чувства юмора.