Хочешь выжить – стреляй первым

– Чем отличаются деньги с наших винокуренных заводов от этих? – я показал на два кофра с деньгами, скромно стоявшие у стены. – Чем? Не знаешь? Так вот я тебе скажу! Эти, в сумках, куш, который ты можешь сорвать раз, причем рискуя своей головой! А те ты получаешь постоянно и без особых усилий! Уловил разницу!

– Ты ли это, Джек?! Ты, которого наши головорезы, не боящиеся ни бога, ни черта, уважают как никого другого, говоришь о спокойном бизнесе?!

– Сэм, к чему этот разговор?

– Да я и сам не знаю. Просто нашло что-то. Хотя… нет, скажу! Мне не хочется, чтобы вместо отличного бойца появился еще один жадный торгаш!

– Так тебе же будет лучше, Сэм. Будешь доить меня, как и остальных!

– Тебя подоишь! Хотел бы я посмотреть на того сумасшедшего, который рискнет это сделать! Ха-ха!

Мы смеялись до слез на глазах. Долго смеялись, чуть ли не с истерическим надрывом, чувствуя, как из нас выходит напряжение. Потом снова пили и говорили.

– Когда-то, Сержант, я был молодым и глупым, чтобы верить в идеалы, и скажу больше, воевать за них. Потом идеалы куда-то делись, и воевать я продолжил по привычке, но они хороши, когда касаются чистки зубов по утрам и трехразового питания, а когда они касаются твоей жизни и смерти, то поневоле приходишь к мысли, что воинский долг не более как условность. Даже придя к подобным мыслям, я все равно продолжил воевать, потому что ничего другого не умел. Потом меня… скажем так, убрали из армии и я стал вольным стрелком или наемным убийцей. Меня это не то чтобы устраивало, но другого пути я тогда не видел. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы меня… В общем, оказался здесь, в Америке и только здесь понял, что… устраивало меня все в прежней жизни потому, что ничего другого я просто не искал! Не хотел видеть, убеждая себя в том, что у меня только одна дорога! Ты не знаешь, как это иной раз страшно бывает увидеть себя со стороны! Я был словно слепой… Теперь я вижу вокруг себя людей, а не мишени, Сэм! Когда я это понял, то прозрел. В жизни оказывается много интересных вещей, о которых я даже не подозревал… Впрочем, зачем я тебе все это рассказываю…

– Потому что ты пьян, Джек, и еще, наверное, потому, что больше тебе некому сказать нечто подобное.

– Может, ты и прав, Сэм.

Глава 12

Перед представительным человеком в темно-синем, хорошо пошитом, костюме остановился секретарь.

– Господин Маршалл готов вас принять, мистер Торнтон.

Человек встал и последовал за секретарем по коридорам, устланным пушистыми коврами. Хорошо зная жестокость, необузданность и нетерпимость хозяина кабинета, он немного нервничал. Алан Маршалл сидел за длинным столом, перед ним лежала папка с документами, чернильный прибор и золотой колокольчик.

– У вас для меня новости? – без обиняков начал он.

– Да, сэр, – он помолчал. – Похоже, нашелся наследник. Некий Тимоти Морис, сэр. Он пришел ко мне…

– Торнтон, ты знаешь, я не люблю долгих вступлений.

– Да, сэр. Я сравнил сведения, полученные от него, с теми, что были у меня. Нет сомнений, он наследник. Теперь решение за вами, сэр.

– Он единственный наследник? Точно?

– Да, сэр.

* * *

Спустя две недели после истории с Западным Джорджем, мы сидели в кабинете у Сержанта. Хозяин кабинета и мы с Быком слушали доклад одного молодого человека. Его слегка развязные манеры и легкая небрежность в одежде только подчеркивали изящность и элегантность человека по кличке Француз Тим. Аферист и шулер, он хорошо был известен в Чикаго, но в Нью-Йорке о нем ничего не слышали. Но это пока. Он приехал к нам по моей инициативе, месяц тому назад, вместе со своей командой из трех человек. Организовав и наладив производство и сбыт крепких напитков, я некоторое время думал, какое направление мне выбрать следующим, пока не решил остановиться на игорном бизнесе. Некоторое время присматривался, разговаривал с людьми и пришел к выводу: то, что нам выплачивали владельцы игорных заведений за покровительство, было жалкими крохами, по сравнению с непрерывным золотым потоком, ссыпавшимся в их собственные карманы. Изложив создавшееся положение в цифрах Сержанту, я получил от него одобрение своим действиям, а затем, наведя справки, пригласил в Нью-Йорк Француза для негласной проверки игорных заведений. После переговоров и получения инструкций они были отправлены на изучение работы игорных залов, и вот теперь мы слушали отчет о суммах денег, проходящих еженедельно через каждое игорное заведение. Неожиданно Сержант прервал речь шулера и зло оскалился:

– Француз, ты отвечаешь за эти цифры?!

– Матерью клянусь, Сержант! За прошлую неделю один только Кривой Барнум положил себе в карман тысячу долларов, а у него далеко не самое лучшее заведение. Если взять Ника Гильома, так он имеет выручку от двух до трех тысяч!

– Мэрриэт Барнум?! Ник Гильом?! Эти суки постоянно плачутся, что отдают нам последние гроши! Урою гадов!! Я им, мать их, устрою веселую жизнь!!