Хоббит, который слишком много знал

Обычного оружия нет ни у кого, если не считать оружием три одинаковых кинжала на поясах. Но кинжал — это скорее инструмент, чем оружие. Странно, что они отправились в путешествие без мечей и луков. Если они встретят другой отряд, им придется принимать бой, ведь трое безоружных в безлюдной местности, среди них красивая девушка — настолько желанная добыча, что редкий купец позволит им пройти мимо. А если они покажут магическое оружие… рогатые посохи ценятся так высоко, что это только ускорит начало боя. Надо быть очень сильными магами, чтобы выходить в странствие только с магическим оружием. Либо они не собираются посещать в своем путешествии населенные места. Но откуда они попали в Пустоши? Не из Вечного Леса же?

Пожалуй, все-таки из Вечного Леса. Я засек их на западной границе Пустошей, вряд ли они успели пересечь Могильники за те три дня, что я не заглядывал в волшебное зеркало. Их заплечные мешки невелики, много провизии в них не унесешь, но полупустыми эти мешки не выглядят, похоже, что путешествие странной троицы только-только началось. А если так, то выйти они могли только из Вечного Леса.

Красная книга говорит, что в Вечном Лесу живет Том Бомбадил, один из двух майаров, которые, по словам Учителя, дезертировали. Я не могу поверить, что Том Бомбадил имеет какое-то отношение к злой магии, сотворившей мантикор, а тогда… И все сразу стало на свои места.

Почему я сразу подумал, что эта троица — те, кого я жду? Достаточно предположить, что они не имеют никакого отношения к злокозненным малефикам, и все объясняется легко и просто. Том Бомбадил заметил, что курганы лишились магических шестов, и отправил своих подданных разобраться, что случилось. Вот только откуда взялись у Бомбадила подданные? Ведь он никогда не искал власти над разумными существами, предпочитая оставаться повелителем зверей. И откуда у них рогатые посохи? С каких это пор хозяин Вечного Леса использует мертвую людскую магию, да еще ту, что предназначена, чтобы сеять смерть и разрушение? Может, они случайно забрели в Вечный Лес и прижились там? Вряд ли. Нет, гадать дальше нет смысла, надо встретиться со странными путниками лицом к лицу.

Я переместился в Средиземье, приняв облик человека, чтобы не привлекать излишнего внимания.

11

Они заметили меня сразу, едва я оказался в их поле зрения. Пару минут они оживленно совещались, а затем двинулись в мою сторону, выставив перед собой боевые артефакты. Я спокойно стоял, скрестив руки на груди, ветер играл моим серым плащом, подбитым волчьим мехом, мелкая снежная крупка осыпала меня, покалывая лицо и руки, я смотрел на приближающихся людей, и мое лицо выражало доброжелательное спокойствие.

Странно чувствовать себя в теле человека. Когда смотришь на мир с высоты полутора хоббичьих ростов, все кажется каким-то не таким. А стоит пошевелиться, ощущение нереальности становится прямо-таки мучительным. Руки и ноги слишком длинные, тело слишком тяжелое, любое движение становится излишне порывистым. Мне пришлось удвоить в своей судьбе свойство ловкости, и лишь тогда я почувствовал себя нормально.

Похоже, главная в этой троице — девушка. По правилам ей следовало бы остановиться за сотню шагов, держа меня под прицелом креста, но, поскольку она — вождь отряда, она должна участвовать в переговорах. Я ощутил ее колебания, на какое-то время она замедлила шаг, но потом, нервно дернув плечами, ускорила движение и даже обогнала на полшага своих спутников.

Они остановились в десяти шагах от меня. Я дружелюбно улыбнулся и сказал:

— Я безоружен.

Они наконец поняли, как глупо выглядят, направляя свои смертоносные игрушки на безоружного человека, и убийственные жала опустились. Девушка спросила, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал чрезмерно ехидно:

— Раз ты безоружен, почему ты еще жив? Я честно ответил:

— Я не нуждаюсь в оружии.

— Ты такой сильный маг?

— Да.

Девушка прощупала меня простейшим заклинанием познания, и я не стал ей препятствовать. Она ощутила мой скилл, и я прочел в ее глазах невольное уважение.

— Тем не менее, почтенный, я не советовала бы тебе гулять по Могильникам в одиночестве. Даже твоего скилла недостаточно, чтобы справиться с мантикорой.

— Ты ошибаешься, уважаемая. Я уже справлялся с мантикорой.

Они вздрогнули, все трое. Они переглянулись, и боевые посохи чуть-чуть приподнялись. Я усмехнулся. Девушка закусила губу, она поняла, что раз я могу сражаться с мантикорой голыми руками, то их могучее оружие — не более чем детские игрушки против меня.

Девушка направила на меня заклинание познания правды, и на этот раз я воспрепятствовал. Я подождал, пока она убедится, что заклятие сформировано и действует, а затем уничтожил его одним движением той нематериальной сущности, что порождает вихри маны.

— Не следует так грубо лезть в душу незнакомца, — сказал я, — я могу обидеться.

Девушка нервно дернула щекой, она вообще стала заметно нервничать.

— Почтенный, не знаю твоего имени, — она сделала паузу, но я промолчал, — позволено ли мне поинтересоваться, что ты делаешь в этом месте, столь неподходящем для одиноких прогулок?