Хоббит, или Туда и Обратно. Повесть-сказка

Они бежали все дальше и дальше: Голлум — шлеп-шлеп — впереди, шипя и бранясь, Бильбо позади, бесшумно, как истинный хоббит. Вскоре они добежали до того места, где по обе стороны, как Бильбо заметил еще на пути к озеру, открывались боковые ходы. Голлум сразу принялся считать их: «Один с-с-слева, один с-с-справа, так. Два с-с-справа, два с-с-слева, так, так, так». И так далее.

Считая, он продвигался все медленнее, шаги его становились все неувереннее, а бормотание плаксивее: ведь он удалялся от воды, и ему делалось страшно. Гоблины могли выскочить в любой момент откуда угодно, а кольцо-то он потерял. Наконец он остановился у небольшой дыры слева. «С-с-седьмой с-с-справа, так! Ш-ш-шес-с-стой с-с-слева, так! — шептал он. — Здес-с-сь. Дорога к задней двери, так. Проход здес-с-сь!»

Он заглянул туда и отшатнулся.

— Мы не с-с-смеем идти дальш-ш-ше, моя прелес-с-сть, не с-с-смеем. Там гоблинс-с-сы, много гоблинс-с-сов. Мы чуем их. С-с-с! Как нам пос-с-ступить? Провалитьс-с-ся им, утопитьс-с-ся! Надо обождать здес-с-сь, моя прелес-с-сть, немного обождать и ос-с-смотреться.

Таким образом, все застопорилось: Голлум вывел-таки Бильбо на правильную дорогу, но Бильбо не мог пройти! У входа, сгорбившись и свесив голову между колен, сидел Голлум, глаза его мерцали холодным светом.

Бильбо тише мышки отделился от стены. Но Голлум сразу насторожился, потянул воздух носом, глаза его загорелись зеленым огнем. Он тихо, но угрожающе зашипел. Голлум не мог видеть хоббита, но темнота обострила его слух и нюх. Он пригнулся, упершись плоскими ладонями в землю, и вытянул шею вперед, почти касаясь носом каменного пола. Глаза его излучали слабый свет, в этом свете был едва различим его черный силуэт, но Бильбо чувствовал, что Голлум, как натянутый лук, готовый распрямиться, собрался для прыжка.

Бильбо и сам замер на месте и почти перестал дышать. Он был в отчаянии. Необходимо выбраться отсюда, из этого страшного мрака, пока у него остались силы. Надо бороться. Ударить кинжалом злобную тварь, убить, опередить его, пока он не убил Бильбо. Нет, это будет нечестно. Бильбо невидим, а у Голлума нет кинжала, да он еще и не пытался убить его, Бильбо. И потом, Голлум такой одинокий, такой несчастный и заброшенный. Внезапно сердце Бильбо наполнилось сочувствием, жалостью, смешанной со страхом, он представил себе череду бесконечных беспросветных дней, без всякой надежды на лучшую жизнь, — лишь жесткий камень, холодная рыба, вечное шныряние и бормотание. Все эти мысли молнией пронеслись у Бильбо в голове, он содрогнулся. И вдруг совершенно неожиданно его озарила новая мысль, и он, словно подброшенный приливом решимости и энергии, прыгнул!

Для человека такой прыжок был бы не бог весть как труден, но ведь это был еще и прыжок в неизвестность… Бильбо перелетел прямо через голову Голлума, на метр в высоту, два с половиной в длину. Ему было невдомек, что он чуть не размозжил себе череп о низкий свод туннеля.

Голлум откинулся назад и попытался схватить хоббита, но поздно — лапы его цапнули только воздух, а Бильбо, приземлившись на свои крепкие мохнатые ножки, помчался по боковому ходу. Он улепетывал не оборачиваясь. Сперва шипение и брань слышались прямо за спиной у Бильбо, потом прекратились. Раздался душераздирающий крик, полный злобы и отчаяния. Голлум был побежден. Дальше он бежать не смел. Он проиграл: упустил добычу и потерял то единственное, чем дорожил. У Бильбо от его крика чуть сердце от страха не выскочило, но он продолжал бежать. Потом слабый, как эхо, но полный угрозы, до него донесся вопль: «Вор, вор! Бэггинс-с-с вор! Ненавис-с-стный, ненавис-с-стный, навс-с-сегда, навсс-сегда! "

Потом наступила тишина. Но и тишина испугала Бильбо. «Если гоблины так близко, что он их почуял, — думал он, — тогда они слышали его визг и брань. Осторожнее, а то эта дорога приведет к плохому концу».

Проход был низкий и пол грубо обработан. Для хоббита места хватало, но все же он несколько раз ушиб пальцы ног, споткнувшись о торчащие камни. «Низковато для гоблинов, во всяком случае, для крупных», — подумал Бильбо. Он не знал, что даже самые крупные гоблины могут передвигаться с огромной скоростью внаклонку, касаясь руками земли.

Вскоре пологий спуск кончился и опять начался подъем, делаясь все круче и круче. Бильбо пришлось снизить скорость. Туннель сделал поворот, тропа пошла резко вниз, и там, в конце короткого спуска, Бильбо увидел свет, падавший из-за следующего поворота. Не красный, как от костра или факелов, а белый, дневной, какой бывает только под открытым небом. Бильбо пустился бегом. Он буквально скатился вниз, завернул за последний угол — и очутился на площадке, освещенной солнечным светом. После стольких часов мрака свет ослепил его, но на самом деле то была всего лишь полоса света, падавшая из раскрытой большой каменной двери. Бильбо замигал и вдруг увидел гоблинов: те в полном вооружении с обнаженными мечами сидели перед дверью, не спуская глаз с ведущего к ней туннеля. Они были настороже, начеку, наготове.