Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения

   Паук подошел к самому большому метку («Наверняка это бедный старый Бомбур», — подумал хоббит) и щелкнул по торчавшему из горловины носу. Раздался приглушенный вопль, мешок зашевелился и ловко пихнул паука. Зашипев, как проколотый мяч, разъяренный паук свалился с ветки и повис на своей нити. Бомбур был жив!

   Остальные пауки загоготали.

   — Ты был прав, приятель! Гляди-ка, а мясцо-то пинается!

   — Я ему попинаюсь! — прошипел разгневанный паук, забираясь обратно на ветку.

* * *

   Бильбо понял — нужно что-то срочно предпринять. Но вот что? Нападать с мечом на такую ораву было глупо, стрелять не из чего; оглядевшись, он заметил в русле пересохшего ручья россыпь камней. Бильбо с мальчишеских лет славился среди хоббитов своей меткостью; белки, кролики и птицы, едва завидев его, разбегались и разлетались в разные стороны. Да и войдя в возраст, он не забросил детскую забаву — кидал дротики, стрелял из лука, играл в кегли, словом, наращивал глаз. У него многое получалось — он умел не только выпускать кольца дыма, загадывать загадки и вкусно готовить; я все собираюсь рассказать о нем поподробнее, да как-то недосуг. Короче говоря, Бильбо подобрал гладкий камешек точно по руке и, когда паук добрался до Бомбура, метнул изо всех сил. Камень угодил пауку промеж глаз. Тварь рухнула наземь и замерла в неподвижности.

   Следующий камень со свистом рассек паутину и насмерть поразил сидевшего в ее центре паука. Прочие твари забеспокоились и на время забыли о гномах. Они не могли видеть Бильбо, но быстро определили, откуда летят камни, и начали окружать хоббита, выпуская свои клейкие нити. Бильбо поспешно сменил укрытие. Он задумал увести разъяренных пауков как можно дальше от гномов. Около пятидесяти тварей собралось у того дерева, за которым он прятался раньше. Бильбо забросал их камнями, а потом, пританцовывая, запел — чтобы сильнее разозлить пауков и чтобы дать гномам знать о себе. Пел он вот что:

Эй ты, старый паучище-толстобрюх,
Не лови ты, паучище, дохлых мух!
Паучина! Паучина!
Не страшна мне. паутина!
Вот он — я! Беги за мной во весь дух!
Эй ты, старый паучок-дурачок,
Не поймаешь ты меня, паучок.
Паучина! Паучина!
Дурачина! Дурачина!
Не повесишь ты меня на сучок!

   Конечно, песенка получилась неказистой, но не судите слишком строго — ведь Бильбо сочинил ее сам, да еще в такой обстановке! Как бы то ни было, своего он добился. Пауки бросились за ним. Одни соскользнули на землю, другие перепрыгивали с дерева на дерево, выпуская все новые нити. Они клюнули на приманку гораздо быстрее, чем того ожидал хоббит, потому что пришли в дикую ярость. Кому это понравится, когда в тебя кидаются камнями, потешаются над тобой и называют «дурачиной»?

   Бильбо метнулся в сторону, однако пауки разбежались по всей поляне и принялись заплетать паутиной прогалы между стволами деревьев. Должно быть, они рассчитывали залучить невидимого врага в сети. И тут Бильбо, набравшись храбрости — или дерзости? — запел новую песенку:

  Остолоп и Дурошлеп
  ловят меня в сетки, —
   а я очень, очень сочен! —
  только сетки редки!
  Эй! Давайте, не зевайте,
  вы, простофили!
  Не поймать вам эту птаху,
   сколько б ни ловили!

   Обернувшись, он увидел, что пауки заплели и последний свободный проход. По счастью, паутина была хлипкой — всего лишь две или три толстые нити. Хоббит легко перерубил их мечом и убежал с поляны, продолжая распевать свою песенку.

   Меч пауки заметили, хотя и вряд ли поняли, что это такое. Целая свора ринулась вслед за хобби-том по земле и по деревьям: волосатые лапы так и мелькали, челюсти клацали, глаза сверкали от ярости. А хоббит, ускользнув от погони, тихонько вернулся обратно, предоставив паукам разыскивать его по всему Лихолесью.