Хоббит, или Туда и обратно

Надо признаться, в эту минуту мужество совершенно покинуло его.

Гномы почти не слышали Бильбо и единственным, что они разобрали определенно, было: «Помогите!»

— Горы и камни! Что там у него стряслось? — недовольно проворчал Торин. — Во всяком случае, дело не в драконе, иначе наш грабитель давно бы уже не пищал!

Гномы подождали еще немного, но никаких звуков, которые говорили бы о возвращении дракона, не последовало — слышнь были только слабые и далекие вопли хоббита.

— А ну-ка, зажгите еще пару факелов! — приказал Торин. — Похоже, грабителя придется выручать. — Теперь наша очередь, — сказал Балин. — И я охотно пойду. Во всяком случае, я полагаю, что сейчас там не опасно.

Глоин зажег несколько факелов, и гномы один за другим спустились в пещеру. Со всею возможной для них поспешностью они двинулись вдоль стены. Вскоре они столкнулись с Бильбо, который направлялся им навстречу. Увидев мерцающие факелы гномов, он вновь обрел присутствие духа.

— Ничего особенного! Просто мимо меня пролетела летучая мышь, и я уронил факел, — ответил Бильбо на вопросы гномов.

Гномы сразу успокоились, но не удержались от недовольного ворчания — нечего, мол, пугать попусту! А что сказали бы гномы, поведай им хоббит об Аркенстоне, — уж и не знаю. Как бы то ни было, даже слабые блики на груде сокровищ воспламенили гномьи сердца жгучим огнем. А когда сердце гнома, даже самого степенного, загорится страстью к золоту и драгоценным камням, гном этот внезапно становится безоглядно храбрым, а при случае — даже свирепым.

Поэтому уговаривать гномов больше не пришлось. Все горели желанием поскорее осмотреть пещеру, пока этому ничто не мешает, — они очень рассчитывали на то, что Смауга и в самом деле нет дома. Они быстро расхватали факелы, зажгли их и, оглядевшись по сторонам, тут же забыли о страхе и отбросили всякую осторожность. Пещеру огласили громкие разговоры и радостные восклицания. Гномы то и дело подносили к свету какую-нибудь вещицу, выуженную из груды сокровищ или снятую со стены, ощупывали ее и ласково поглаживали.

Кили с Фили — те так даже развеселились. На одной из стен они обнаружили золотые арфы с серебряными струнами, не удержались и тут же взяли несколько аккордов. Поскольку арфы эти были волшебными, за прошедшие годы они ничуть не расстроились — к тому же дракона музыка нисколько не занимала, и до арф он не дотрагивался. Впервые за долгое время раздалась музыка в этих мрачных стенах. Впрочем, остальные гномы оказались куда практичнее: они набивали карманы драгоценными камнями, а что не помещалось — пересыпали в горстях и со вздохом сожаления смотрели, как драгоценности стекают между пальцев, Торин, естественно, от других не отставал, и его тень мелькала то в одном конце пещеры, то в другом, словно он что-то искал и не мог найти. Искал он, конечно, Аркенстон — только до поры до времени об этом помалкивал.

Гномы поснимали со стен оружие и кольчуги и облачились в доспехи. В золотых латах, вооруженный боевым топором с серебряной рукоятью, отделанной алыми каменьями, Торин выглядел по-королевски,

— Господин Бэггинс! — подозвал он хоббита, — В счет вашего вознаграждения, возьмите для начала вот это. Снимайте вашу старую куртку!

С этими словами Торин накинул на плечи хоббита небольшую кольчугу, выкованную в давние времена для какого-то юного эльфийского принца. Кольчуга была сделана из серебристо-стального металла, который эльфы называют мифрилом[96], и к кольчуге полагался пояс из хрусталя и перламутра. Кроме того, Торин водрузил на голову Бильбо легкий шлем из тисненой кожи на стальном каркасе, отделанный по краю бриллиантами.

«Очень даже недурственно! — подумал хоббит. — Правда, видок у меня, наверное, самый нелепый. Вот бы посмеялись надо мной дома, под Холмом! Жаль все-таки, что зеркала здесь не сыщешь!»

Тем не менее, в отличие от гномов, господин Бэггинс отнюдь не потерял головы при виде золота. Гномы еще долго рылись в груде сокровищ, но хоббиту все это быстро надоело; он сел на пол и с тревогой размышлял, чем же их предприятие в конце концов обернется.

«Всю эту груду золотых кубков я отдал бы сейчас за один глоток чего-нибудь освежающего из деревянной чаши Беорна!» — подумал Бильбо.

— Торин! — не выдержал он наконец. — Что будем делать дальше? Вооружиться-то мы вооружились, но никакое оружие не может противостоять Смаугу Ужасному! Сокровища еще не отвоеваны. Мы пришли сюда не ради золота, а в поисках выхода. И вообще, нельзя искушать судьбу слишком долго! — Ты прав! — согласился Торин, приходя наконец в себя. — Нужно уходить! Но теперь вас поведу я! И за тысячу лет не забыть мне ходов и переходов этого дворца!

Торин собрал всех гномов, и, держа над головой зажженные факелы, они проследовали в зияющий чернотой проход. При этом не обошлось, разумеется, без тоскливых взглядов через плечо.