Хоббит, или Туда и обратно

Впрочем, гномы давно уже не считали Бильбо «лавочником», А Балин был просто счастлив, увидев Бильбо живым и невредимым; он не только обрадовался, но и несказанно удивился. Гном сгреб хоббита в охапку и вынес его наружу. Была полночь, звезды заволокло облаками, но Бильбо лежал с закрытыми глазами и, дыша полной грудью, наслаждался свежим воздухом, ничуть не обращая внимания на воодушевление гномов, на их дружеские похлопывания по спине и клятвенные заверения служить ему вечно вместе со всеми их родственниками вплоть до девятого колена.

Гномы все еще передавали из рук в руки драгоценную чашу и восторженно обсуждали, как они в скором времени заполучат обратно все свои сокровища, но тут внезапно откуда-то снизу, из-под Горы, донесся страшный грохот, словно столетия дремавшему вулкану вздумалось вдруг пробудиться. Потайная дверь была лишь чуточку приотворена и заклинена камнем, чтобы ненароком не закрылась совсем, однако по длинному туннелю из самой глубины наверх дошло оглушительное эхо рева и тяжелых ударов, так что у гномов земля под ногами задрожала.

Мгновенно позабыв про восторги и оставив самонадеянное бахвальство, гномы в страхе вжали головы в плечи. Забывать-то о Смауге не следовало: если живешь рядом с драконом, никогда нельзя сбрасывать его со счетов! Вообще-то, богатства драконам ни к чему и лежат у них без всякой пользы, но драконы знают и помнят каждую вещь, до последней мелочи, особенно если владеют сокровищами достаточно долго. Смаут, разумеется, не был исключением из правил. Снившийся ему кошмарный сон, в котором самым неприятным образом фигурировал какой-то малюсенький воин, обладавший, однако, острым мечом и великой отвагой, сменился полудремой, а потом дракон и вовсе проснулся. В пещере явно пахло чем-то незнакомым. Может, запах проник через эту дырочку в стене?! Она, вообще-то, никогда не радовала его глаз (но ведь такая маленькая!), и теперь Смауг с подозрением взглянул на нее, коря себя за то, что не завалил ее чем-нибудь. К тому же он вспомнил, что совсем недавно как будто слышал какой-то далекий стук, доносившийся именно из этой дырочки. Смауг поднял голову и вытянул шею, принюхиваясь. И тут он обнаружил пропажу чаши!

Грабят! Горим! Убивают! С тех пор как он поселился в Горе, такого тут еще не бывало! Смауга охватил неописуемый гнев[87] — так гневаются богачи, которые имеют гораздо больше того, чем в состоянии насладиться, и вдруг обнаруживают пропажу какой-нибудь вещицы, пролежавшей у них долгие годы без толку и проку. Дракон изрыгнул пламя, пещера наполнилась дымом, и вся Гора содрогнулась. Смауг попытался просунуть голову в дырочку, откуда пришла опасность, — но тщетно! Тогда он свился кольцами, заревел, подобно подземному грому, рванулся к большому выходу и по высоким переходам помчался наверх, к Главным Воротам.

Он горел одним желанием — обшарить всю Гору, схватить грабителя, растерзать, растоптать его! Смауг вырвался из Ворот, вода в реке яростно забурлила, повалил пар; изрыгая языки зеленого и красного пламени, блистающий дракон взмыл в небо и опустился на вершину Горы. Услышав страшный шум его крыльев, гномы приникли к скале на своей зеленой террасе, вжались в камень, рассчитывая хоть так спастись от очей разъяренного дракона.

Тут бы им всем и погибнуть, если бы не Бильбо. — Скорее! Скорее! — зашептал он. — В потайной ход! В туннель! Здесь оставаться нельзя!

От этих слов гномы обрели присутствие духа и по одному начали было заползать в туннель, но вдруг Бифур воскликнул:

— Мои двоюродные братья! Бомбур и Бофур! Мы забыли о них, они остались внизу!

— Они погибнут, а с ними и наши пони! Плакали наши запасы! — закричали гномы. — Мы ничем не можем им помочь!

— Вздор! — твердо сказал Торин. — Мы не бросим их! В туннель войдут господин Бэггинс и Балин, а также вы двое, Кили и Фили. Слопает, так хоть не всех! А вы не хнычьте! Где веревки? Живо!

Наверное, с самого начала похода так туго гномам еще не приходилось. Леденящий душу рев разъяренного Смауга эхом грохотал над ущельем. В любую минуту изрыгающий пламя дракон мог сорваться с вершины Горы и, облетев ее, обнаружить на краю обрыва гномов, которые отчаянно тянули за веревки. Вот уже подняли Бофура — все тихо! Вот и Бомбур наверху — пока его тащили, он отдувался и пыхтел, веревки трещали, но по-прежнему все было тихо. Вот подняли кое-какие инструменты и тюки с припасами — и тут беда свалилась прямо на голову!

Послышался резкий свист крыльев. Красное зарево залило верхушки скал. Дракон!

Гномы едва успели заскочить в туннель и втащить за собой тюки, как с северной стороны Горы налетел Смауг. Шум его крыльев был подобен реву урагана, пламя, которое он изрыгал, опалило горные склоны. От жаркого дыхания дракона мгновенно пожухла трава на площадке перед потайным входом, жар проник за неплотно закрытую дверь и обдал гномов, не успевших уйти далеко. Вокруг заметались отсветы пламени, заплясали черные тени на стенах. Дракон пролетел мимо — и вновь стало темно. Пони в ужасе заржали, оборвали привязь и понеслись прочь. Дракон ринулся за ними и исчез.