Хоббит или туда и обратно

— Прощай, Балин, — сказал Бильбо, — и прощай, Двалин, прощайте, Дори, Нори, Ори, Оин, Глоин, Бифур, Бофур и Бомбур! Да не поредеют ваши бороды! — И, обернувшись к воротам, добавил: — Прощай, Торин Дубовый Щит! И Фили и Кили! Да не изгладится ваша память!

Гномы поклонились до земли, однако слова застряли у них в горле.

— Добрый путь и удачи тебе во всем, — сказал наконец Балин. — Если навестишь нас еще, когда чертоги заблещут по-старому, то попируем от души!

— Если заглянете в наши края, — отвечал Бильбо, — то заходите, не раздумывая. Чай в четыре, но вас я рад видеть в любое время!

И он отвернулся.

Эльфийское воинство возвращалось домой, увы, сильно поредевшее. Тем не менее многие радовались, ведь северный мир стал светлее на долгие годы: дракон пал, гоблины разбиты, а за холодной зимою придет весна. Гандальф и Бильбо ехали с лесным королем, рядом шагал Беорн, снова в человечьем обличье — он смеялся и распевал во весь голос. Так они добрались до опушки Мирквуда, севернее того места, где из леса вытекала река.

Здесь остановились, потому что волшебник и Бильбо не хотели въезжать в лес, как ни уговаривал их король погостить хоть немного. Они намеревались обогнуть Мирквуд с севера, у подножия Серых гор. Дорога предстояла долгая и утомительная, но теперь, после разгрома гоблинов, она была безопаснее гиблых лесных троп, а главное, ею собирался идти Беорн.

— Прощай, о король! — сказал Гандальф. — Да будет весел зеленый лес, покуда мир еще юн! И да радуется весь твой народ!

— Прощай, о Гандальф! — сказал король. — Появляйся и впредь в самую трудную и неожиданную минуту, и чем чаще, тем лучше!

— Очень прошу, — с запинкой выговорил Бильбо, переминаясь с ноги на ногу, — прими вот это! — И он вытащил серебряное с жемчугом ожерелье, прощальный подарок Даина.

— Чем заслужил я подобный дар, о хоббит? — спросил король.

— Мм… э-э… видишь ли, — сконфуженно пробормотал Бильбо. — Я… э-э… хотел бы отчасти отблагодарить тебя за… э-э… гостеприимство. В смысле, что даже у взломщиков есть совесть. Я выпил немало твоего вина и съел немало твоего хлеба.

— Я принимаю твой дар, о Бильбо Великолепный! — серьезно ответил король. — И нарекаю тебя другом эльфов. Да не укоротится твоя тень (иначе воровать станет слишком легко)!   Прощай!

Тут эльфы свернули в лес, а для Бильбо начался долгий путь к дому.

Ему пришлось пережить немало тягот и приключений. Дикий край оставался диким, и там много чего водилось помимо гоблинов; однако у хоббита были надежные спутники — волшебник и Беорн, — так что настоящая опасность ему не грозила. К середине зимы добрались до Беорнова дома, и здесь задержались надолго. Праздник зимнего солнцеворота выдался на удивление теплым и ясным. Беорн созвал на пир множество гостей из ближних и дальних краев. Немногие уцелевшие гоблины забились в самые глубокие щели, варги в лесах повывелись, и можно было путешествовать без опаски. Беорн со временем стал правителем обширных земель между горами и лесом; говорили, что его потомки до девятого колена умели принимать медвежье обличье. Среди них случались угрюмые и злые, но большая часть унаследовала Беорнов нрав, если не стать и силу. При них Мглистые горы окончательно очистили от гоблинов, и Диком краю наступил мир.

Была весна, дни стояли теплые и солнечные, когда Гандальф и Бильбо наконец распрощались с хозяином. Как ни тянуло хоббита в родную нору, он уезжал с сожалением, ибо весной цветы у Беорна были ничуть не хуже, чем летом. Наконец выехали на торную дорогу и поднялись на тот самый перевал, где их захватили гоблины. Однако теперь стояло ясное утро. Обернувшись, путники увидели залитый белым солнцем простор. За равниной лежал Мирквуд, синий вдали и темно-зеленый по опушкам даже весной. На самом краю окоема вздымалась Одинокая гора; на ее вершине искрилась снежная шапка.

— Значит, после огня — снег, и даже драконам когда-нибудь приходит конец, — сказал Бильбо, поворачиваясь спиной к своим приключениям. Его туковская половинка очень устала, а бэггинсовская крепла день ото дня. — Теперь я хочу одного — поскорее оказаться в собственном кресле!

Глава 19 Счастливое завершение

Был первый день мая, когда они наконец выехали к обрыву, под которым лежал Ривенделл и Последний (или первый) Приветный дом. Снова вечерело, пони устали с дороги, особенно вьючный, и все мысли были только об отдыхе. Едва они въехали на крутой спуск, Бильбо услышал эльфийские голоса в кронах дерев, словно они не смолкали все это время; как только путники оказались на поляне, лес наполнился песней, очень похожей на старую, примерно такой: