Хоббит или туда и обратно

— Да нас по косточкам разнесет, мы все захлебнемся! — ворчали они. — Мы-то думали, ты предлагаешь что-нибудь дельное, а ты просто рехнулся!

— Отлично! — сказал Бильбо, злой и очень расстроенный. — Расходитесь по своим уютным казематам, я вас снова запру, сидите себе в тепле и придумывайте план получше. Только сомневаюсь, что смогу еще раз добыть ключи, даже если мне снова придет такая охота.

Это мигом остудило гномов. Ясное дело, пришлось им поступить, как говорил Бильбо. Немыслимо было красться наверх и пробиваться в заговоренные ворота, а бродить по темным переходам и бурчать себе под нос, пока их снова не поймают — и вовсе глупо. Итак, все вслед за хоббитом тихонько направились к погребам. За приоткрытой дверью по-прежнему храпели кравчий и начальник стражи. Оба блаженно улыбались. Вино Дорвиниона навевает глубокие и приятные сны. Надо думать, на следующий день выражение у начальника стражи было совсем иное, хотя мягкосердечный Бильбо, прокравшись в комнату, прицепил ключи ему обратно на пояс.

— Это облегчит бедняге нагоняй, — сказал себе хоббит. — Малый он в сущности не плохой, и с пленными обращался вполне сносно. Вот поломают они голову! Решат, что мы силою чар прошли сквозь закрытые двери и растворились в воздухе. Растворились! Надо выбираться побыстрее, если мы и впрямь этого хотим!

Балин остался приглядывать за кравчим и начальником стражи, чтобы подать знак, если те шевельнуться. Остальные направились в соседний погреб, тот, что с люком. Время поджимало. Скоро должны были прийти другие эльфы, чтобы вместе с кравчим спустить пустые бочки в поток — они уже стояли рядышком на полу. Были там винные бочки, непригодные для целей беглецов — у таких трудно вышибить днище, не подняв шума, а еще труднее приладить обратно. Но были и бочки из-под масла, яблок и других припасов для королевского двора.

Скоро нашли тринадцать более-менее подходящих бочек. Некоторые оказались даже слишком просторными — гномы забрались внутрь и сразу забеспокоилось, как их будет швырять, хотя Бильбо раздобыл соломы и каких-то тряпок, чтобы заполнить пустоту. Наконец двенадцать гномов разместились по бочкам. Торин оказался самым привередливым — он вертелся и крутился в своей, ворча, как большая собака в маленькой конуре, а Балин, который залез последним, требовал дырочек для воздуха и жаловался на удушье еще до того, как закрыли крышку. Бильбо, как мог, заткнул щели и плотно пригнал крышки, после чего вновь остался один. Он бегал туда-сюда, осматривая бочки, поправлял что еще можно, и без надежды надеялся, что план удастся.

Спешил он не зря. Через минуту-две после того, как над Балином захлопнулась крышка, послышались голоса и замерцал свет. Смеясь, переговариваясь и напевая, в погреб вошли эльфы. Они только что веселились наверху и были настроены как можно скорее вернуться за стол.

— Где Галион, кравчий? — спросил один. — Я не видел его на пиру. Он должен был прийти и показать нам, что делать.

— Пусть только опоздает, старый копуша! — сказал другой. — Я не намерен тут прохлаждаться, пока наверху поют!

— Ха-ха! — раздался крик. — Вон он, старый негодник, спит, уткнувшись лицом в кружку! Они с приятелем и здесь славно попировали!

— Тряси его! Буди! — нетерпеливо закричали остальные.

Галиону совсем не понравилось, что его трясут и будят, а уж тем более — поднимают на смех.

— Вы опоздали, — ворчал он. — Я ждал, ждал, пока вы там кутите, да и заснул с устатку!

— Немудрено, — отвечали эльфы, — ведь причина-то рядом, в кружке! Дай-ка и нам хлебнуть перед работой твоего сонного зелья. Тюремщика будить не будем! С него уже и так хватит!

Кружка пошла по кругу, и эльфы еще больше повеселели, однако головы не потеряли и сразу заметили, что некоторые бочки тяжелее других.

— Эй, Галион! — закричали они. — Ты так рано уселся пировать, что все перепутал! Поставил рядом с пустыми бочками полные!

— Пошевеливайтесь лучше! — прикрикнул кравчий. — Ленивцам и пустые бочки тяжелыми кажутся. Тут только те, которые нужно выбросить. Делайте, что велено.

— Прекрасно! — отвечали эльфы, катя бочки к открытому люку. — Пеняй на себя, если королевские вино и масло уплывут вниз по реке. То-то озерные люди попируют за наш счет!

Эй, давай, вали, катай,
В дырку бочечки кидай!
Налегай, бум-бом!
Полетели кувырком!

Так они пели, и бочки одна за другой летели в темный провал. Некоторые из них были и впрямь пустые, в некоторых сидели гномы; все скатывались в люк, подскакивая и громыхая, ударяясь о стенки туннеля, сталкиваясь одна с другой и подпрыгивая на черной воде.