Хоббит, или Туда и Обратно

В это же мгновение из разверзшейся стены стали выскакивать гоблины. Огромные гоблины. Безобразные гоблины. Целая толпа громадных уродливых гоблинов. Никто не успел ни ахнуть, ни охнуть. На каждого гнома навалились по шесть чудищ, а на Бильбо – двое. Они сграбастали их и быстро потащили в зияющее отверстие. Но Гэндальфа им схватить не удалось. Услышав вопль Бильбо, волшебник мгновенно пробудился. Как только гоблины приблизились, в глаза им сверкнула молния, раздался взрыв, запахло гарью, и несколько врагов замертво грохнулись на землю.

Щель с коротким стуком сомкнулась. Бильбо и гномы оказались по ту сторону стены! А Гэндальф? Куда он девался? Этого не знал никто – ни гоблины, ни их пленники. Впрочем, гоблины и не собирались искать его. Они уносили Бильбо и гномов все дальше и дальше, глубже и глубже в непроглядную темень. Но гоблины, живущие в самой сердцевине горы, видят и во тьме. Туннели и переходы ветвились и переплетались, однако гоблины знали дорогу так же хорошо, как вы дорожку к своему дому. А подземная дорога вела все глубже и глубже.

Становилось невыносимо душно. А гоблинам хоть бы что! Эти грубияны безжалостно щипали пленников, издевательски хихикали и хрипло гоготали. Бильбо страдал даже больше, чем в лапах троллей. Снова и снова он вспоминал свою чудесную светлую норку. И боюсь, не в последний раз.

Наконец впереди замерцал багровый свет. Гоблины тут же затянули песню. Из их глоток вырывалось жуткое карканье. Широкими твердыми ступнями они отбивали ритм и потряхивали пленников в такт своей жуткой песне:

Топ! Шлёп! Чёрный гроб!
Хрип! Храп! Бей! Грабь!
Тащи свои кости к гоблинам в гости
Живее, малыш!

Крик! Крак! Стук! Бряк!
Тьма и мрак! Кулак и тесак!
Бей и круши в подземной глуши!
Страшись, малыш!

Свист плетей! Хруст костей!
Этот звук тешит слух! Ух!
Гоблинам нужен обед и ужин.
Поедят-попьют и сидят поют
В пещере, малыш!

От этой песни и впрямь становилось страшно. Каменные стены, казалось, повторяют эти «крик-крак» и «стук-бряк». Эхом отдавался безобразный гогот, множилось устрашающее «хрип-храп», «бей-грабь». И слишком ясен был смысл этой грозной песни. А гоблины выхватили хлысты и, стегая пленников, под крики: «Свист плетей! Хруст костей!» погнали их вперед. Гномы стенали, стонали, вскрикивали и всхлипывали. И вдруг все они кубарем скатились в огромную пещеру.

Пылавший посредине костер и факелы на стенах освещали жадную толпу гоблинов. Увидев гномов и маленького хоббита, они дико загоготали, затопали, захлопали. А гоблины-погонялы знай щелкали бичами, хлестали и подгоняли стадо пленников. Бильбо, как самому последнему, доставалось больше всех. Здесь уже были и пони, согнанные в угол. Рядом кучей валялись разодранные, распоротые, растерзанные тюки и мешки. Гоблины их уже обшарили, обнюхали, обобрали и даже успели передраться за добычу.

Мне горько говорить, но гномам больше не суждено было увидеть своих чудесных маленьких пони. Сгинул и прекрасный белый крепыш, которого Элронд одолжил Гэндальфу, чья лошадь наверняка не смогла бы одолеть крутые горные тропы. Гоблины вечно голодны и сжирают все подряд – и лошадей, и пони, и осликов. Но пленникам сейчас было не до пони. Им грозила та же участь. Гоблины сковали им руки за спиной, поставили в затылок друг другу и на длинной цепи поволокли в дальний конец пещеры. Последним, конечно, тащился малыш Бильбо.