Хоббит, или Туда и обратно

Гномы вновь дружно навалились на стену, и часть ее тяжело подалась внутрь. В стене появились вертикальные и горизонтальные трещины; они очертили дверной проем пяти локтей в высоту и трех в ширину. Дверь совершенно бесшумно отворилась! Казалось, темнота зримо изливается из дыры в скале, словно тяжелые испарения ночи. Глазам гномов и хоббита предстала непроглядная тьма, которую скрывал в себе разверстый вход, уводящий в неведомые глубины.

Глава двенадцатая СЛАБОЕ МЕСТО

Гномы долго стояли перед дверью и спорили, пока наконец слово не взял Торин.

— Пробил час уважаемого господина Бэггинса, — торжественно начал он, — господина Бэггинса, который за время нашего долгого путешествия со всей очевидностью доказал, что является весьма достойным компаньоном, а также хоббитом редкой отваги и находчивости, которые далеко превосходят его собственные скромные размеры, и хоббитом, осмелюсь заметить, невероятнойвезучести, которая далеко выходит за рамки обычного. Пробил час, когда ему надлежит исполнить то, что он обещал сделать, поступив к нам на службу. Пробил час, когда он должен честно отработать свое вознаграждение.

Уже не в первый раз вы сталкиваетесь с высокопарным слотом Торина, к которому он прибегал при всяком удобном, то есть торжественном, случае. Поэтому я не стану излагать здесь его речь полностью, поскольку Торин говорил значительно больше и дольше. И все же, несмотря на то что случай и впрямь выдался торжественный, терпение у хоббита лопнуло. Торина он знал теперь как облупленного и прекрасно понял, куда тот клонит.

— Если ты, о Торин Дубощит, сын Траина и прочая, и прочая, да удлиняется во веки веков твоя борода, имеешь в виду, что первым идти в потайной ход надлежит мне, — сердито сказал Бильбо, — то не ходи вокруг да около — говори прямо! Разумеется, я мог бы и отказаться. Я уже дважды вызволял вас из переделок, которые никоим образом не были предусмотрены в первоначальном договоре, так что, полагаю, какую ни на есть награду я давно заслужил. Тем не менее, как говаривал мой отец, удача троицу любит. Во всяком случае, я не намерен отказываться. Тем более что теперь я, кажется, больше верю в свою удачу, нежели раньше (Бильбо имел в виду прошедшую весну, когда он еще и не помышлял покидать свою нору, — о, как давно это было!). И чтобы покончить со всей этой морокой и покончить навсегда, я, наверное, загляну в дыру прямо сейчас. Ну, кто со мной?

Естественно, Бильбо вовсе не рассчитывал, что тут же услышит дружный хор добровольцев, и поэтому не очень расстроился. Ну, разве что Кили с Фили виновато переминались с ноги на ногу, а остальные гномы всем своим видом показывали, что об этом не может быть и речи. Только один Балин, который всегда стоял в дозоре и за время похода нежно привязался к хоббиту, сказал, что, наверное, войдет внутрь и даже, может быть, сделает несколько шагав, чтобы в случае чего хотя бы позвать на помощь.

В оправдание гномам можно сказать только следующее: они и в самом деле собирались щедро оплатить услуги хоббита; они и взяли его с собой, чтобы он выполнял за них черную работу, так что пусть и делает, раз нанялся; но если бы он паче чаяния попал в беду, гномы наверняка приложили бы все усилия, чтобы выручить его, как оно и случилось в самом начале похода при встрече с троллями, а ведь у гномов тогда не было особых причин быть обязанными хоббиту. Да и то сказать, какие из гномов герои! Народ они прижимистый и знают счет деньгам; попадаются гномы коварные, вероломные да и попросту подлые, но попадаются и вполне приличные, вроде Торина и его друзей, если, разумеется, не предъявлять к ним каких-то особенных требований.

На бледном небе между чернеющих облаков уже выступили звезды, когда хоббит переступил порог заговоренной двери и углубился в Гору. Против всяких ожиданий, идти оказалось совсем нетрудно, не то что по душным туннелям гоблинов и грубо вырубленным подземельям эльфов. Ход этот, прямой, как бы прочерченный по линейке, с тщательно отшлифованными стенами и полом, гномы пробивали в пору наивысшего расцвета их королевства, находясь на вершине своего мастерства. Ход шел под уклон, не меняя направления, куда-то в непроглядную глубину.

Вскоре Балин пожелал хоббиту «доброго пути» и остался стоять там, откуда еще виднелся дверной проем и где непонятно почему было слышно, как перешептываются оставшиеся снаружи гномы. Напуганный причудами здешнего эха, Бильбо сразу надел кольцо и бесшумно двинулся по туннелю — вниз, вниз, в темноту, причем на этот раз в бесшумности хоббит превзошел самого себя. От страха его била дрожь, но выражение лица было самым решительным, а губы плотно сжались. Ведь по туннелю шел уже совсем не тот хоббит, который когда-то выскочил из Котомки без носового платка. Да и без носового платка он обходился уже целую вечность. Бильбо проверил, на месте ли меч, подтянул пояс и зашагал дальше.