Хоббит, или Туда и обратно

В течение двух последующих дней они плыли вверх по Длинному озеру и вошли в Быструю реку, и теперь все могли видеть Одинокую Гору, мрачно высящуюся впереди. Течение было сильное, и они продвигались медленно. К концу третьего дня, в нескольких милях вверх по реке, они причалили к левому, западному берегу и высадились. Здесь их встретили лошади со всякими припасами и орудиями и пони для них самих, высланные сюда заранее. Они навьючили все, что могли, на пони, а остальное сложили в шатер, но никто из Людей с озера не захотел остаться с ними так близко к грозной Горе, даже на одну ночь.

— Ни в коем случае, пока песни не станут правдой, — сказали они. В этой пустынной местности верить в Дракона было легче, а в Торина — труднее. К тому же склад не нуждался в охране, ибо вся эта страна была пуста и покинута. Поэтому их свита поспешила уйти, по реке или по береговым тропам, хотя ночь уже приближалась.

Они провели ночь в одиночестве и холоде и упали духом. На следующий день выступили в путь. Балин и Бильбо ехали позади всех; каждый вел с собою другого пони, тяжело навьюченного. Остальные ушли немного вперед, медленно разыскивая пути, так как дорог тут не было. Шли на северо-запад, отклоняясь от Быстрой реки и приближаясь к большому отрогу Горы, словно высунувшемуся им навстречу.

Путь был медленный, тихий, словно украдкой. Не было ни смеха, ни пения, ни звука арф; и гордые надежды, поднимавшиеся у них всякий раз, когда они слушали древние песни на озере, уступили место тревожной мрачности. Они знали, что приближаются к концу своего пути и что этот конец может оказаться ужасным. Местность вокруг была пустая и холодная, хоть некогда, по словам Торина, она была пышной и зеленой. Травы было мало; вскоре не стало ни кустов, ни деревьев, и о давнем прошлом говорили лишь почерневшие, разбитые стволы. Они пришли в Пустыню Смауга, и пришли туда на исходе года.

Все же они достигли окрестностей Горы, не встретив никаких опасностей и не видя других признаков Дракона, кроме пустыни, созданной им вокруг своего логова. Гора высилась перед ними, темная, молчаливая, огромная. Они устроили свою первую стоянку с западной стороны большого южного отрога, заканчивающегося высоткой, которая называлась Вороньим холмом. Там когда-то был сторожевой пост; но они не осмелились подняться к нему, так как он стоял слишком открыто.

Прежде чем пуститься на поиски в западных отрогах Горы, — там должна была находиться потайная дверь, на которой основывались все их надежды, — Торин отправил разведчиков, чтобы они оглядели местность на юге, куда открывался Главный вход. Для этого он выбрал Балина, Фили и Кили, а с ними пошел и Бильбо. Они прошли среди серых, безмолвных утесов к подножью Вороньего холма. Здесь река, описав широкую извилину по долине Дола, устремлялась прочь от Горы и направлялась к Озеру, струясь быстро и шумно. Ее берег, голый, каменистый, поднимался над водой круто и высоко; и, глядя с него через узкий поток, мчащийся с пеной и брызгами среди каменных глыб, они могли увидеть в широкой долине, под тенью отрогов Горы, серые развалины древних домов, башен и стен.

— Это все, что осталось от Дола, — мрачно произнес Балин. — Но в те дни, когда в этом городе звучали колокола, склоны горы были зелеными и лесистыми, а вся долина — щедрой и прекрасной. — Вид у него при этих словах был скорбный, ибо он был одним из спутников Торина в тот день, когда появился Дракон.

Они не осмелились пройти вдоль реки поближе к Входу, но миновали конец южного отрога, так что, укрывшись за утесом, могли видеть темную пещеру, открывшуюся в скалистой стене между двумя выступами Горы. Оттуда бурно изливались воды Быстрой реки, и оттуда же исходили клубы пара и черного дыма. Ничего живого не было в пустыне, только вода и пар, да изредка — черные, зловещие вороны. Единственным звуком был шум реки, бегущей по камням, да хриплое воронье карканье. Балин содрогнулся.

— Вернемся! — сказал он. — Здесь мы ничего не можем сделать. И мне не нравятся эти птицы, они похожи на соглядатаев зла.

— Дракон еще жив и находится внутри Горы; я заключаю это по дыму, — сказал Хоббит.

— Это не обязательно, — возразил Балин, — хотя я и не сомневаюсь, что вы правы. Но он может и вовсе отсутствовать или может лежать и сторожить на склоне Горы, а дым и пар все равно будут выходить оттуда: он, наверное, наполнил все залы внизу своим гнусным дыханием!

Провожаемые каркающими воронами, погруженные в мрачные мысли, они устало вернулись на стоянку. Только в июне они гостили в прекрасном жилище Эльронда; и хотя был лишь конец осени, это веселое время отодвинулось словно на целые годы в прошлое. Они были одни в этой страшной пустыне, без всякой надежды на чью-либо помощь. Они приблизились к концу своего пути, но отнюдь не к своей цели. Ни у кого из них почти не было больше отваги.