Хоббит, или Туда и Обратно

Жарь! Жарь! Пепел и гарь!
Хворост кидай! Жару поддай!
Ох, светло нам! И ночь – прочь!
Йа-хой!

В пламя и в дым их! Мы закоптим их!
В этакой печечке бороды – свечечки!
Скрючатся пальцы их, вытечет сальце их,
Кожа скукожится, кости скорежатся —
Будет зола!
Жги факела!
Дотла!

Ох, светло нам! И ночь – прочь!
Йа-хой!
Йа-хорри-хой!
Йа-хой!

С последним «Йа-хой!» языки пламени лизнули ствол дерева под Гэндальфом; вскоре та же участь постигла и другие деревья – кора стала обугливаться, нижние ветки затрещали в огне.

Гэндальф перебрался на самую верхушку. Из его посоха ударила ослепительная, подобная молнии вспышка. Волшебник решил прыгнуть с дерева прямо на копья гоблинов. То была верная смерть, но зато он наверняка поубивал бы немало врагов, обрушившись на них подобно удару грома. Но прыгнуть он не успел…

В самое последнее мгновение Повелитель Орлов камнем упал с неба, схватил волшебника в когти и полетел прочь.

Изумленные гоблины завопили от возмущения! Тем временем Гэндальф что-то сказал Повелителю Орлов, и тот громко заклекотал; сопровождавшие его огромные птицы немедленно повернули назад и, словно гигантские черные тени, ринулись вниз. Волки завыли и заскрежетали зубами; гоблины закричали, затопали ногами и стали бросать в орлов тяжелые копья, но тщетно. Птицы пронеслись прямо над их головами; поднятый черными крыльями вихрь повалил гоблинов на землю, они побежали прочь, но орлы настигали их и когтями впивались им в лица. Несколько орлов подлетели к вершинам деревьев и подхватили гномов, которые забрались так высоко, как только смогли.

Беднягу Бильбо опять чуть было не бросили! Он едва успел ухватиться за ноги Дори, когда того уже уносил орел. Так, вместе, они и взлетели над горящей, переполошенной поляной, причем Бильбо болтался в воздухе, и руки у него буквально готовы были оторваться.

Далеко внизу гоблины и волки рассеялись по всему лесу. Несколько орлов все еще кружили над полем битвы. Видно было, как пламя неожиданно взвилось и охватило деревья по самую макушку. Оглушительно треща, они запылали. Над поляной поднялся столб огня и дыма. Промешкай Бильбо – и ему пришел бы конец!

Вскоре зарево пожара осталось далеко внизу, превратившись в багряную мерцающую искорку. Орлы плавными кругами поднимались все выше и выше. На всю жизнь запомнил Бильбо этот полет! Вцепившись пальцами в лодыжки гнома, хоббит причитал: «Ох, рученьки мои, рученьки!» – в ответ на что Дори постанывал: «Ох, ноженьки мои, ноженьки!»

И в лучшие-то времена Бильбо боялся высоты. При взгляде вниз даже с небольшого обрыва ему становилось дурно. Он и на стремянку-то влезать опасался, не то что на дерево (ведь ему еще никогда прежде не доводилось спасаться от волков!). Так что можете представить себе, как закружилась у него голова, когда он глянул вниз и увидел под своими болтающимися в воздухе ногами темные просторы с редкими отблесками лунного света на выступающем из леса ребре какой-нибудь скалы или на глянцевой воде равнинной речки!

Бледные, озаренные луной горные пики все приближались. Слабо мерцающие скалы, словно зубцы, торчали из густого мрака. Лето летом, а здесь, наверху, было довольно холодно. Зажмурившись, Бильбо подумал: интересно, долго ли он еще продержится? Потом представил, что будет, если его руки разожмутся. От этого ему стало дурно.

Хорошо еще, что полет закончился вовремя – как раз перед тем, как руки окончательно разжались; хоббит охнул – и упал прямо на жесткое дно орлиного гнезда, устроенного на скальном карнизе. Не смея проронить ни звука, хоббит лежал и удивлялся чудесному спасению – и смертельно боялся пошевелиться, чтобы не полететь в пропасть, темневшую по обе стороны. Чувствовал он себя самым отвратительным образом, да и немудрено: столько приключений за три последних дня, да еще на голодный желудок! Неожиданно Бильбо услышал свой собственный голос:

– Теперь я знаю, что чувствует кусочек копченого сала, когда его вдруг подцепят ножиком, снимут со сковородки и положат обратно в шкаф!

– А вот и нет! – услышал Бильбо голос Дори. – Сало-то знает, что рано или поздно все равно попадет на сковородку, а мы, будем надеяться, уже не попадем! Да и орлы тебе не ножики!

– Не ножики, конечно! – согласился Бильбо. – Но далеко и не чижики! – И он, приподнявшись на локтях, с опаской поглядел на сидевшего рядом орла. Может, он сболтнул лишнего и орел сочтет это за грубость? А грубить орлам вообще-то не рекомендуется, тем более если росту в тебе всего ничего и находишься ты в орлином гнезде, да еще ночью!

Но орел продолжал точить клюв о камень и чистить перья, не обращая на хоббита никакого внимания.

Вскоре к ним подлетел еще один орел.

– Повелитель приказывает тебе доставить пленников на Большой Уступ, – прокричал он и улетел обратно.