Хоббит и Кольцо Всевластья

Почти под утро гномы и маг опять проснулись от его стонов, и все, что было прошлой ночью, повторилось заново. Только в этот раз Бильбо стонал еще громче, а ломало его так, что он чуть не свалился на пол. И даже, когда Гэндальф дал ему лекарство, он долго не мог успокоиться, и магу пришлось шептать какие-то заклинания и водить над ним руками. Наконец, когда уже наступил рассвет, он затих и забылся неспокойным тревожным сном.

Утром он конечно же не проснулся, и его оставили одного в каюте. Однако в полдень Балин подбежал к Гэндальфу, который как всегда был на носу корабля. Лицо у него было очень испуганным и растерянным.

– Кажется наш хоббит сбрендил, – тихо прошептал он магу в самое ухо.

Гэндальф даже ничего не стал спрашивать и кинулся к каюте. Когда он вместе с гномом вбежал внутрь, то увидел Бильбо, который на четвереньках ползал по полу и громко стонал и причитал:

– Где оно? Где оно? Куда оно подевалось? Неужели? Не может этого быть? Украли? Украли? Украли мою прелесть?

И хоббит с душераздирающим воплем стал шарить рукой по полу, словно ища что-то. Когда он оглянулся на вошедших, взгляд у него и впрямь был не совсем разумный, если не сказать безумный.

Гномы кинулись к Бильбо. Они всего лишь хотели уложить его обратно в койку, но хоббит вдруг взвизгнул и стал вырываться из их рук. Глаза его вдруг стали злыми, как у рассерженной кошки. Он даже зашипел:

– А так это вы? Это вы украли его у меня? Отдайте сейчас же назад?

Гномы оторопели.

– Мы ничего у тебя не брали, – стали оправдываться они. – Нам нечего тебе возвращать.

Но тут Бильбо вырвался из их рук и подбежал к Гэндальфу:

– Тогда это ты! Ты взял его, Гэндальф. Зачем ты это сделал?

Маг только головой покачал:

– Лучше как следует, проверь свои карманы, господин Бэггинс, прежде чем возводить напраслину на своих друзей.

– А что ж, сейчас проверю, – злобно ответил Бильбо и запустил руку в свой внутренний карман. И тут его лицо разом изменилось. – Оно здесь! Оно здесь! Но ведь я только что не мог найти его. Обшарил все карманы, на полу смотрел.

По мере того, как Бильбо говорил, настроение его, как по волшебству переходило от яростного и злобного, к добродушному и довольному.

– А оно оказывается здесь. Здес-с-сь! Моя прелесть! И никто его не украл у меня.

– О чем это он? – Балин и Двалин смотрели на друга с открытыми ртами. Они ничего не могли понять, и надеялись, что Гэндальф им все разъяснит. Но маг ничего не стал объяснять. Он обратился к хоббиту, и голос у него был более чем холоден.

– Ну так как, милейший господин Бэггинс, ты по-прежнему будешь утверждать, что мы кое-что тебе должны вернуть?

Бильбо словно подменили. Он вдруг весь разом съежился, осунулся, опустил глаза.

– Я, я, – забормотал он, – я тут, кажется, чего-то наговорил? Но ведь я не со зла. Да, да, конечно! Простите меня. Я был ужасен. Это был не я. Просто мне видимо что-то приснилось. Ну да, приснилось. Мне приснилось, что Его у меня нет. Ты понимаешь, о чем я, Гэндальф! А потом я стал искать его, и зашли вы. Что я мог подумать?

Речь хоббита была бессвязная и беспорядочная. Он сбивался, заикался, судорожно теребил руками полы своей жилетки и переводил свой виноватый как у побитой собаки взгляд с одного на другого. В конце концов все вспомнили, что перед ними всего-навсего несчастный больной хоббит. Первым подошел к нему Гэндальф.

– Ладно, успокойся, – сказал он положив ему на плечо руку, – мы не станем обижаться на тебя. Однако я должен кое-что сказать тебе, дорогой мой хоббит.

– Я тебя очень внимательно слушаю, – обрадовался тому, что его так быстро простили, Бильбо. – Вот честное слово, я больше так не буду.

– Я должен сказать тебе, Бильбо, что ты болен. Серьезно болен.

– Что ты такое говоришь? – удивился хоббит. – Да я чувствую себя, как никогда.

– Тогда ответь, пожалуйста, что произошло нынешней ночью?

– И прошлой тоже, – поддакнул Балин.

– Да, да, и прошлой тоже, – поддержал брата Двалин. – А ну, ответь нам, хоббит.

– А разве что-то было?

– Ты ничего не помнишь?

– Ничего. Разве я не спал?

Гэндальф вздохнул:

– Да ты спал. – Он препроводил хоббита к его койке, заставил его улечься, затем оглянулся на гномов. – Может быть вы ему расскажете?

– А почему бы и нет? – обрадовался Двалин.

И гномы наперебой стали рассказывать хоббиту о том, как он страдал две минувшие ночи. Бильбо слушал их с открытым ртом.

– И попробуй только нам не поверить, – погрозил ему пальцем Двалин. – Тогда точно, руки тебе больше не подадим.

– Я верю, верю, – поспешил заверить гнома Бильбо. – Хотя верится с огромным трудом.

– И тем не менее это так, – подытожил разговор Гэндальф.

– И что же теперь? – воскликнул Бильбо. – Раз я, как вы говорите, болен, то кто же теперь будет меня лечить? И почему ты Гэндальф не даешь мне твоего чудесного бальзама, чтобы я исцелился?

– Похоже, мой бальзам оказывает на тебя лишь временное действие.

– И чем же может кончится моя болезнь? – чуть не плача спросил Бильбо. – Я умру?

– Зачем же так трагически? – покачал головой маг. – Хотя…