Хо Ши Мин

Служащий Сун Маньчжо часто курсировал также по маршруту Гонконг — Шанхай — Кантон — Гонконг. На французских концессиях в обоих китайских городах работало много вьетнамцев. В большинстве своем это были тонкинские стрелки, несшие охрану французских учреждений, и прислуга в богатых французских домах. Среди них активную работу вело еще Товарищество, а теперь продолжала партия. Нгуен помогал им наладить выпуск подпольных партийных газет, разъяснял текущий политический момент и задачи партии. В первые месяцы после создания партии среди части коммунистов, особенно среди тех, кто давно жил в эмиграции и подчас плохо представлял реальное положение дел на родине, стали отчетливо проявляться симптомы «детской болезни левизны». Вдохновленные созданием партии, ростом ее силы, многие молодые вьетнамские коммунисты, что, впрочем, было свойственно «левым» и в других странах, особенно Востока, жаждали, не медля ни одного дня, взяться за оружие. «Социализм — сейчас!», «Власть рабочего класса — немедленно!» — эти лозунги «левых», в которых отражалось их революционное нетерпение, а порой и революционный авантюризм, находили горячий отклик в первую очередь у тех, кто недавно пришел в революцию. Нгуен настойчиво и терпеливо разъяснял вредность этих настроений для национально-освободительной революции в Индокитае:

— Не следует к месту и не к месту бросаться словами «пролетариат», «крестьянство», «социальное освобождение», «социализм». Сейчас перед нами стоит задача свергнуть французских колонизаторов, добиться национального освобождения. Поэтому главное — зажечь огонь патриотизма в сердце каждого вьетнамца.

И вместе с тем Нгуен всегда помнил сам и постоянно напоминал своим товарищам ленинское указание о необходимости «безусловно охранять самостоятельность пролетарского движения даже в самой зачаточной его форме»[15].

Важнейшую задачу каждого партийного пропагандиста Нгуен видел в том, чтобы донести до широких трудящихся масс правду о первой стране социализма — Советском Союзе. В начале 1930 года он принял решение написать книгу о жизни советских людей. В тезисах к книге он писал: «Вьетнамцы, прежде всего наши труженики, хотят знать о России. Но на революционные газеты и книги французскими империалистами наложен строжайший запрет. К тому же рабочие и крестьяне Вьетнама в массе своей неграмотны. А те, кто хоть немного учился, не знают никаких других языков, кроме вьетнамского. Поэтому наш долг — рассказать о том, какова она — Родина всех пролетариев. Чтобы выполнить эту задачу, я намерен написать книгу — разумеется, по-вьетнамски — в форме повествования о путешествии с множеством эпизодов. Мне хочется, чтобы она была живым, увлекательным, легким чтением».

В книге, названной Нгуеном «Дневник потерпевшего кораблекрушение», рассказывалось о трех друзьях — европейце, африканце и вьетнамце, спасенных во время кораблекрушения советскими людьми и попавших в СССР. Своими глазами увидели они успехи советского народа в строительстве нового общества, познакомились с людьми, которых «революция превратила из рабов в свободных людей». Книга была размножена литографским способом и распространялась нелегально во Вьетнаме.

После создания КПИК и особенно с началом восстания в Центральном Вьетнаме французская колониальная полиция бросила значительную часть своей агентуры на выявление и захват руководящих деятелей партии. В те годы в Южном Китае и в странах Юго-Восточной Азии активно плел свою черную паутину колониальный «Интерпол» в составе английской, французской и голландской тайных охранок. Они снабжали друг друга имеющейся информацией о революционерах колоний, в первую очередь о тех, кто был связан с Коминтерном, обменивались попавшими в их сети подпольщиками. Так, арест Фан Бой Тяу в 1925 году был проведен на территории английского сеттльмента в Шанхае в результате операции, совместно спланированной французской и английской полицией. В свою очередь, французы отблагодарили английских коллег, выдав им несколько индийских и бирманских патриотов.

Нгуен Ай Куок числился одним из первых в списке тех, за кем особенно настойчиво охотился колониальный «Интерпол». Однажды — это было в Сиаме — французским агентам удалось напасть на его след и договориться с властями о его выдаче. Но Нгуен сумел, облачившись в одеяние буддийского монаха, обмануть шпиков, скрыться перед самой полицейской облавой и переждать тревожное время в буддийском храме. В Гонконге же врагам удалось замкнуть кольцо.

Ранним июньским утром 1931 года двери дома по улице Трех драконов неожиданно распахнулись от резкого удара, и в прихожую ворвались английский офицер и несколько полицейских-китайцев.

— Руки вверх, стоять на месте! — скомандовал офицер, угрожая пистолетом обитателям вьетнамской коммуны. Их в этот час, по счастью, было в доме всего двое — Нгуен и 17-летняя Ли Там.