Хо

— Мы пришли, — Ольга повернулась к двери, и открыла её. — Остановимся здесь.

— А почему именно здесь?

— Просто так. Какая разница, где? — она вошла в каюту.

Подруги вошли следом за ней. Каюта была невелика, но вполне уютна. Она включала в себя две кровати, столик, шкаф и отгороженную кабинку санузла, где практически впритык размещались душ, раковина и унитаз. Обе кровати аккуратно заправлены. На столе пылится небольшой вентилятор, рядом с которым разложены какие-то бумаги. Благодаря широкому окну в каюте было очень светло.

— А что? Здесь неплохо, — произнесла себе под нос Оля, разглядывая помещение. — Очень даже симпатично.

В её душе на мгновение вспыхнуло непонятное разочарование в том, что вопреки всем её ожиданиям, ничего особенного в этой каюте не находилось. Но вскоре оно улетучилось.

— Всё равно, с люксом не сравнится, — поморщила нос Лида.

— Мы тебе, по-моему, русским языком сказали: нравится люкс — оставайся в нём. Никто тебя не неволит. А мы разместимся в этих каютах. В них как-то поспокойнее. Если хочешь — возвращайся в свой люкс.

Лида не стала ничего отвечать.

— Как тебе здесь? — Ольга повернулась к Насте.

— Не знаю, — та пожала плечами. — По крайней мере, мне кажется, что здесь безопаснее, чем там — в люксах.

— Мне тоже.

Они выложили принесённые продукты на стол и расселись на кроватях. Теперь можно было спокойно отдохнуть и перекусить. Печенья и вода сразу пошли в дело. Девушки успели основательно проголодаться.

— Э-эх. Обед у нас сегодня удался на славу, — пошутила Лидия, хрустя крекером. — Прямо скажем, диетический.

— Ну, как показал предварительный осмотр корабля, продуктов пригодных к употреблению осталось на нём предостаточно. Крекеры и печенья — это, конечно же, баловство. Но вот из консервов и макарон уже можно будет приготовить что-то серьёзное. Хлеба нет. Это плохо. Зато есть сухари. Это хорошо.

— А как варить будем? — спросила Настя.

— На кухне я видела две газовых плиты. Они могут работать без электричества. Наверняка газ в баллонах имеется. Вот только воды у нас маловато, но мы её ещё поищем.

— Мы так рассуждаем, словно собрались остаться здесь на целый месяц, — усмехнулась Лида. — Лично я не намерена задерживаться здесь надолго!

— А разве у нас есть выбор? Нужно быть готовыми ко всему. Никому из нас не хочется здесь куковать дольше одного дня, но что поделать?

— Искать способ выбраться отсюда. В рубке однозначно есть радиостанция. Мы должны послать сигнал бедствия.

— Наши ребята этим займутся. Если уже не занялись.

— Сколько они там ещё провозятся?

— Сколько бы не провозились. Не думаю, что у нас получится сделать это быстрее, чем у них. Я немного разбираюсь в радио, но наверняка Гена с Ваней разбираются в нём лучше меня. А если честно, мне сейчас тупо не охота возиться с радиодеталями. Ничего не соображаю. Голова кругом идёт.

— Да уж. Сегодня мы хватанули впечатлений под завязку, — Лида прижалась спиной к стене и принялась рассматривать коробку с крекерами.

— Жестокая ирония судьбы. Наша яхта столкнулась с кораблём, который уже потерпел крушение, — Ольга толкнула лопасть вентилятора, и его пропеллер сделал несколько оборотов.

— А разве такое может быть, чтобы тонущий корабль вдруг перестал тонуть и продолжил плавать сам по себе?

— Ещё как может. Я читала об этом. Очень часто происходило так, что корабль, вроде бы уже идущий на дно, оставался наплаву и продолжал плавать по воле течений. Такие корабли всегда представляли большую угрозу для других кораблей, которые, сталкиваясь с ними, как наша яхта, получали серьёзные повреждения и пробоины. За «кораблями-призраками» иногда даже вели охоту военные корабли.

— Вели охоту? Как?

— Да очень просто. Разыскивали мёртвый корабль, и топили его.

— Интересно.

— Да уж. Вот только такие отказывающиеся тонуть корабли, обычно плавали сильно погрузившись в воду. В этом заключалась опасность, их было плохо видно издалека. А ночью и в тумане — вообще не видно. В нашем случае, если верить Генке, корабль и не думал тонуть. Значит, он может относиться к разряду заброшенных кораблей. Тут уже совершенно зловещая история представляется.

— Какая?

— Ну, например, этот корабль могли захватить бандиты. Захватили, разграбили и бросили.

— Бандиты… Сомалийские пираты, что ли? — усмехнулась Лида. — Далековато забрались.

— Почему сразу сомалийские? Местные. Может быть террористы какие-нибудь. Откуда мне знать? Больше ничего в голову не лезет, — Ольга отхлебнула воды из бутылки.

— Террористы в Чёрном море?

— А почему бы и нет? В этих местах война ближе, чем ты думаешь. И потом, я не особо разделяю версию о том, что пассажиры и экипаж всего лишь на всего испугались взрыва. Если этот взрыв не потопил корабль и его последствия удалось благополучно локализовать, то почему бы им не остаться на борту? Допустим, они быстренько попрыгали в шлюпки, но ведь должен был остаться кто-то, кто заделал пробоину, заварил трещину и откачал воду из трюма? Поняв, что судно не утонет, люди должны были вернуться на него, когда опасность миновала. Так почему они не вернулись, уплыв на шлюпках непонятно куда?